- Это очевидно!
- Допустим. Данные свидетельствуют, что ИИ-Эльза действительно все это время фиксировала вас в каюте, значит, на станции вы находиться и впрямь не могли. У вас есть враги?
- Нет.
- Подумайте хорошенько, – ровным голосом предложил Шелест. – Кто-то хотел вам отомстить, пошутить над вами или напугать. И может, пострадавший Дмитрий Лазарев на самом деле никакой не пострадавший, а полноценный участник злого розыгрыша. Распылить микробиом в воздухе с помощью пульверизатора теоретически возможно. Как и взломать станционный сервер. Квалификация первого помощника капитана это позволяет.
- Это неправда! - взвился первый помощник. – Вы не имеете права!
- Дима, я в это не верю, - ответил Коростылев, успокаивающе выставляя открытую ладонь в сторону Лазарева.
Тот под нажимом Марины был вновь водворен в кресло и подвергнут следующей порции исследований.
- Ни один здравомыслящий человек не станет вкладывать столько сил и времени в банальную шутку, - продолжил Вадим, обращаясь к полковнику. – А вот повлиять на эксперимент, как-то дискредитировать проект «Бросок кобры» - вполне.
- До эксперимента мы с вами еще дойдем. Позвольте все же сначала уточнить, Вадим Игоревич, - упрямство полковника было воистину железобетонным, - интрижка с чужой женой, неправомерный карьерный рост, неоплаченные долги, несправедливые придирки к подчиненным…
- Ничего подобного! - отрезал Коростылёв. – Уверяю вас, дело не во мне и моих личных качествах.
- Как знать, - промолвил полковник, начиная вновь сверяться с информацией, поступающей к нему напрямую. – Люди не жалуют тех, кто слишком сильно от них отличается. А вы с вашей причудливой историей рождения вполне можете стать мишенью. Даже самое просвещенное общество относится к искусственно созданным суперменам настороженно. Этот факт прискорбен, но это факт.
Предположения Шелеста были не лишены смысла, но Вадим отказывался признать, что кто-то из его экипажа был способен на подобные выходки. Он был капитаном «Витязя» три года – с тех самых пор, как новейший МПК (Межпланетный космический корабль) сошел с верфи Павла Химичева – и считал, что хорошо знает всех подчиненных, включая новичков – таких, как Лазарев. Никто из них не отличался подлым характером и склонностью к нарушению порядка. Никто, как Вадим надеялся, не мог поставить капитану в упрек, что он плохой начальник. Конечно, ему приходилось иногда принимать, мягко говоря, непопулярные решения, но в целом атмосфера на «Витязе» царила дружелюбная. И мысль, что в команде завелась крыса, которая исподтишка решила нагадить, доставляла ему физическую боль.
- Кстати, что вы скажете по поводу вашего нового помощника, Дмитрия Максимовича Лазарева? - не унимался Миша Шелест. - У него есть враги среди членов команды?
- Уверен, что с моим помощником все в порядке, и он пользуется заслуженным уважением в коллективе, - устало ответил Вадим.
- Да? - Шелест перевел бесцветный взгляд на красного от нахлынувших эмоций Дмитрия. - «Новенький, необкатанный, занял чужое место»– разве так про вас не говорят, Дмитрий Максимович? Мне кажется, что после вашей очередной шутки «друзья» в кавычках вполне могли вас подставить. Так сказать, проучить.
- Не могли, - ответил Лазарев не слишком уверенно.
Но Вадим успел заметить, какими взглядами при этом обменялись Марина и Дима. Марина даже положила руку на плечо своего пациента, вроде как невзначай, но с совершенно определенной целью – приободрить. Что-то вроде тайного знака «не бойся, я с тобой».
- Доверие в коллективе это хорошо, - полковник моргнул и потер пальцем слезящийся от постоянного ношения электронного щитка глаз. – Но больно нелогичная у нас выстраивается картина. Вы, Дмитрий Максимович, утверждаете, что злоумышленников было двое. Так?
- Да, - хмуро ответил Дима. - Как минимум, двое. Один с внешностью капитана, а другой… в маске.
Шелест кивнул.
- Тот, кто в маске, напал на вас сзади с тряпкой, пропитанной неким эфирным веществом. Он назвал вас по имени…
- Он назвал меня «Лазарь», это, скорей, прозвище, - поправил Дмитрий, - сокращение от фамилии. Так меня звали сокурсники в Академии.
- Вы опознали нападавшего как вашего сокурсника?
- Да нет же! Поскольку усыпляющее вещество уже начало действовать, я все видел как в тумане. А его голос был искажен респиратором. Я понятия не имею, кто это был.