Девушка покосилась на иллюминатор, подсвеченный снаружи прожекторами, отчего на стены и пол каюты падали резкие светлые пятна.
- Но я отвлеклась. Итак, монтаж излучателя и портальных ворот завершён, осталось отладить системы «КоБры» и зарядить капсулы, под завязку заполненные экзотической фантомной материей. Главный физик проекта Матвей Брагин под дистанционным руководством Романа Коврова занят последними приготовлениями. К слову, очень забавно наблюдать, как эти двое – живой человек Брагин и голопроекция Коврова, оставшегося на Земле, спорят по разным вопросам. Они всюду перемещаются вдвоем и при каждом удобном случае ведут заумные разговоры, иногда даже ссорятся и кричат, доказывая что-то. Вчера я застала их в баре «Космопоиск».
Ольга снова открыла альбом, чтобы найти нужные иллюстрации. Подписчикам следовало показать все самое лучшее, в том числе и прорекламировать станцию «Зевс», ее рекреационные зоны, бары и обзорные площадки – этого требовали владельцы, среди которых значился и ее отец.
Внешне станция представляла собой сдвоенное колесо, вращающееся вокруг продольной оси. На одном располагались исследовательские лаборатории, склады, ремонтные доки и мастерские, а на другом – туристический кластер с гостиницами, магазинами и фермами и обсерватория. Самый большой в Солнечной системе ускоритель частиц для производства корабельного топлива пристыковали к ободу всего лишь пять лет назад, но выходило, что двигатели, работающие на аннигиляции, скоро окажутся не нужны. Правда, случится это не сразу: пока Пробел не превратился в такое же обычное дело, как атомная электростанция, его будут формировать подальше от Земли, и старые медлительные корабли продолжат бороздить Солнечную систему.
Второе колесо «Зевса» пока крутилось в полусобранном состоянии. Часть гостиничных модулей была еще не спроектирована, не работал огромный госпиталь (его отделали, но не успели завести оборудование), а досуговая зона только проходила тестирование и запускалась через раз, ее то и дело закрывали на доналадку. Тем не менее, из-за «Броска кобры» здесь царило оживление, а в коммерческих барах и сувенирных лавочках не переводились клиенты. Станция хотя и не начала еще приносить стабильную прибыль, постепенно выходила на режим самоокупаемости. Деньги от бизнесменов, боявшихся упустить выгоду, от политиков, мечтающих извлечь свои дивиденды, и просто любопытствующих текли рекой. И блог Ольги в этом вопросе служил лучшей рекламой.
- Для тех, кто позабыл или не в курсе, хотя, подозреваю, таких чудаков на свете уже не осталось, - Ольга усмехнулась, - напоминаю, что излучатель «КоБра» назван по первым слогам в именах ее создателей – Коврова и Брагина. Некоторые с пафосом величают наших физиков «стирателями пространства». Матвей на это совсем по-детски обижается, говорит, что ему не нравится, поскольку звучит зловеще. Но, как по мне, их деформационный излучатель действительно напоминает чудовищный ластик, проделывающий во Вселенной приличных размеров Пробел. Пространство и время в области его воздействия стремятся к нулю – только не спрашивайте меня, как, мне даже представить такое не хватает воображения. Для простоты понимания процесс, обозначенный в учебниках Новой физики как Пробел Коврова, Матвей предложил называть «Эффектом кобры», и это прижилось. А вот «телепортация», хотя и употребляется изредка, не отвечает сути. «КоБра» вовсе не телепортирует, то есть не перемещает объекты, а убирает расстояние между точкой отправления и прибытия.
В дверь каюты позвонили.
- Зевс, кто там? - спросила Химичева, ставя запись на паузу.
- К вам пришел Лесли Лонг, - любезно отозвался искин станции. - Открыть дверь и впустить его или вы желаете создать канал связи?
- Транслируй ему мой голос по каналу, - велела Ольга, отправляя смонтированный кусочек черновика на редакцию. - Лес, я уже иду. Подожди меня буквально одну секунду!
Лесли Лонг был консультантом ее отца. Павел Химичев не смог прибыть на станцию самолично, но послал наблюдателей, среди которых Лонг был самым главным. Худощавый и неказистый, он был на голову выше отнюдь не маленькой Ольги и на двадцать лет ее старше. Его виски уже посеребрила седина, однако девушка, сколько себя помнила, всегда обращалась к нему только по имени.
Ольга встала и, критически осмотрев себя в зеркало, висевшее возле кровати, сочла, что выглядит хорошо. Даже не так: убийственно хорошо! Вьющиеся от природы волосы (папины, как ей постоянно напоминали) она носила распущенными, и это выгодно отличало ее от сотрудниц станции, которые были обязаны соблюдать дресс-код. Спортивной фигурой и стройными ногами здесь никого не удивишь, но вот правильные черты лица с высокими скулами и темно-синие глаза, что безо всякой косметики по праву считались выразительными (еще один папин подарок), были истинным ее богатством.