– Вот то, что я, по словам блондинки, написал сам себе. Что ты видишь?
- Какие-то формулы.
- Не просто формулы. Здесь потрясающее воображение открытие. Да, однажды я мог бы и сам все это открыть, не спорю, но пока мне это и в голову не пришло. А моему двойнику пришло!
- Формулы мог написать другой ученый?
- И уступить мне пальму первенства? – фыркнул Брагин. – Я таких дураков не знаю.
Саша тоже весьма внимательно отнеслась к материалам из папки Энн Хаус. Ее больше всего напрягло, что в параллельном мире эксперимент, ради которого все затевалось, не состоялся. В их реальности тоже был момент, когда судьба «Броска кобры» висела на волоске, и случилось это из-за нее.
Поскольку внимание Земли в дни, предшествующие эксперименту, было приковано к космической станции и «Витязю», странная история со взбунтовавшимися роботами, разворотившими пустующий док, стала достоянием общественности. Некоторые подробности удалось скрыть, но Вадим Коростылев справедливо полагал, что чем быстрей им удастся сменить повестку дня, тем скорей забудутся неприятные ассоциации с экипажем. Поэтому «Витязь» поспешно стартовал, взяв курс на Сатурн.
В новостных лентах засветились имена трех членов команды – самого Коростылева, второго помощника Лащуха и физика Брагина, и всяк толковал появление их двойников в меру собственных разумений. Кто-то даже провозгласил Пробел ошибкой, из-за которой люди раздваиваются, а мир вот-вот окончательно расслоится и самоуничтожится.
Чтобы не загубить эксперимент, Вадим решил, что не стоит связывать имя первого человека, прошедшего сквозь Пробел, с мутной историей.
- Биография первопроходца должна быть безупречна во избежание любых кривотолков, - объявил он. – Поэтому своим приказом я поручаю первому помощнику Лазареву готовиться к пилотированию шлюпа. Дима, ты будешь участником «Броска кобры»! Не подведи.
Дмитрий, забегая вперед, не подвел, однако накануне эксперимента Александра Гангурина едва не переполошила весь корабль.
Саша, бережно хранившая записку от Димы, в которой он приглашал ее на первое свидание, решила ее перепрятать понадежнее и вдруг к своему изумлению обнаружила второе письмо. Пустой бумажный лист, в который была обернута записка (как казалось поначалу - для сохранности), неожиданно оказался еще одним посланием. Оно было написано особыми чернилами, проявляющимися со временем. «Если вы желаете получить ответы на все вопросы, приходите 28 сентября в полдень к руинам Храма Спасителя на горе Бойко в Крыму. Вас будет ждать проводник. Следуйте его указаниям» - вот что она прочла. Нехитрый текст подписали «двойники», и ужас – среди них значилось имя Димы Лазарева!
Саша побежала к капитану.
На срочное совещание в капитанскую каюту пригласили ограниченный круг лиц, включая Ольгу как официальный рупор кампании. Решали, что делать с запиской, с экспериментом, а также со странной зашифрованной папкой, которую Никки Лаппо недавно обнаружил в недрах ИИ-Эльзы. Нашел он ее в корзине, где содержались удаленные программы. Папка, к слову, называлась своеобразно: «Здесь ваше спасение, не вскрывать, не перемещать и не стирать ни при каких обстоятельствах!». Все это изрядно будоражило умы.
- Считаю, надо следовать прежним курсом, - сказал Егор. - Может, не мне это говорить, но мой двойник буквально умолял нас не отменять «Бросок». Я бы ему доверился.
- Сорвать эксперимент – это преступление! – подтвердил Матвей и ткнул пальцем в Лазарева. – Пусть летит! А про то, что он хулиганил на «Зевсе» вместе с остальными, мы скроем.
- Я не хулиганил! Это был не я, – запротестовал Дима, но его не стали слушать.
- А вас не смущает, что мы до сих пор толком не понимаем ни целей двойников, ни того, откуда они пришли? – уточнил Вадим.
- Я этим займусь, - пообещал Матвей и потряс запиской. – Закончу с экспериментом и займусь. Ручаюсь вам, что к указанной дате я буду знать все! Я приду на встречу с самим собой подготовленным к любым неожиданностям.
Но как бы ни был решительно настроен Матвей, без помощи Энн и ее волшебной папочки они так и остались бы слепыми котятами…
…Настал ответственный миг. Дима, Вадим, Егор и Матвей вышли в центр пещерного зала. По давней космической традиции, они оглянулись на сопровождавших и помахали им.
Махать в ответ уходящим в неизведанное было нельзя, поэтому Саша, сжав до боли кулачки, нервно кусала губы, напрасно пытаясь растянуть их в улыбке.
Портал разверзся неожиданно – огромный, лохматый, как показалось Александре. Он гудел, как насос, и высасывал из пространства воздух. Поднялся ветер, от которого затрепетали одежды, и слегка заложило уши. Но потом все разом стихло, и только слабое, едва уловимое голубоватое свечение обозначало место, где находился Пробел – пугающая дверь в ничто.