Дима вины с себя полностью не снимал. Как первый помощник он отвечал за техническую сторону любого процесса и был обязан проконтролировать инженеров-приемщиков. Готовый исправлять ошибки, в этот раз Лазарев запер специалистов на двое суток в тестовом ангаре, заставляя изучить второй рой буквально под микроскопом. Он и сам торчал в этом ангаре, ограничивая себя в отдыхе, еде и питье. Это не прибавило ему любви подчиненных, но зато Дима был стопроцентно уверен, что сегодняшний запуск пройдет как по маслу.
Однако накануне старта неожиданно всплыла еще одна неприятная проблема.
Когда Лазарев направлялся на стартовую площадку, он встретил в коридоре второго помощника Лащуха, и тот без обиняков сказал ему:
- Имейте в виду, Дмитрий Максимыч, настроение на «Витязе» аховое. Я слышал неоднократные высказывания, что этот рейс кто-то проклял. Неудача следует за неудачей. Если и дальше так пойдет, мы весь эксперимент запорем. Нам как воздух необходима хоть маленькая, но победа.
- Все будет тип-топ, Георгий Романович! - ответил Лазарев. Старожилы «Витязя» величали Лащуха по-простому - Егором, но Дмитрий пока такого не заслужил и обращался ко второму помощнику по имени-отчеству. – Я лично отвечаю.
- Надеюсь на вас, - вздохнул Лащух. - Еще одного облома с кубсатами наш Боливар не вынесет. Если придется править график, наблюдатели Химичева взвоют и нажалуются боссу по полной программе. А кому в итоге прилетит? Нам с вами, Дмитрий Максимыч. Ну, и Вадиму, разумеется. Химичев не посмотрит, что брак выдали на заводе Дойча, обвинит во всем нас. Зуб даю, что новый разнос настроения никому не поднимет.
- Я вам гарантирую, - заверил Дима, - что второй рой уйдет благополучно. А вот с проклятием надо срочно что-то делать. Кто распространяет по кораблю панические слухи?
Георгий смерил коллегу сумеречным взглядом и от ответа ушел:
- Слухи и работа с экипажем, это моя забота, вас не касается. Важно, чтобы техника нас не подвела, тогда и паника утихнет. Вы уж там постарайтесь, Дмитрий Максимыч, тем паче, что на запуск обещала заявиться дочка Химичева, эта блогерша. Лично за всем следить будет.
Дмитрий, конечно, не надеялся, что старый звездный волк сдаст кого-то из своих, но на ус себе информацию намотал. Разговоры про «проклятый рейс» бывают чреваты, ведь космонавты – самые суеверные люди на свете[1]. Ему совершенно не улыбалось аврально спасать ситуацию из-за того, что у кого-то особо впечателительного руки от страха трясутся.
- Дочку главного спонсора я беру на себя, - пообещал он Лащуху. – Однако я полагал, что экипаж «Витязя» с восторгом встретил идею об участии в эксперименте «Бросок кобры». Идея Пробела всех увлекла, разве нет?
- Так и было, пока в пути не взорвался баллон со сжатым газом, из-за которого «Витязь» едва не получил пробоину. А уж после того, как при стыковке со станцией нам повредили шлюз, чего сроду ИИ-Эльза не допускала, разговоры стали громче. Неисправные кубсаты всего лишь звено в цепочке неприятностей, и эту цепочку необходимо прервать, вы меня понимаете?
Дмитрий его очень хорошо понимал.
Ко всеобщему облегчению, запуск роя стартовал без накладок, и все системы работали штатно. Мелкие спутники разгонялись весьма прилично, достигая одной пятой скорости света, и всего за какой-то час с небольшим преодолели расстояние в 200 миллионов километров и начали торможение.
Все это время дочь Химичева Ольга и ее спутник, долговязый шотландец Лесли Лонг, торчали в командном зале, наблюдая за ходом процедуры. Сначала операторов их присутствие раздражало, но потом люди перестали обращать на них внимания. Парочка вела себя тихо, с вопросами не лезла, и только когда рой сбросил скорость и стал выходить на расчетные позиции, Ольга встала и принялась бродить по залу, как привидение.
Дима так и не понял, хотела ли писательница размять ноги или ей просто стало скучно. Девушка шумно вздыхала, топала по металлическим пластинам пола звонкими набойками и заглядывала в мониторы через плечо операторов. Закончилось все тем, что, нарвавшись на сердитое замечание Елены Харитоновой, Ольга вспыхнула и стала отвечать в том же резком тоне. Лазареву пришлось срочно пресекать дебаты, чтобы не угробить здоровую деловую атмосферу в рабочей зоне.