- Это жилище было перестроено для моего удобства, пояснила Алэ. - Меня всегда привлекали эти комнаты. Мандала и фреска остались там, где были всегда. И о них заботятся.
- Тогда я знаю, где я, - сказал Киль. - Островитянские дети учат историю по голодрамам, и...
- Эту и я видела, - кивнула Алэ. - Да, это часть древнего Редута. Когда-то он целиком выступал из моря и позади него было пять скал, насколько я помню.
Она принесла еду на подносе и поставила на стол миски и палочки.
- А разве большая часть Редута не была разрушена? - поинтересовался Уорд. - Вроде бы документальные голодрамы - это реставрация немногих уцелевших...
- Целые секции Редута остались невредимыми, - ответила Карин. Автоматические люки закрылись и отсекли большую часть Редута. Мы очень тщательно ее реставрировали.
- Это впечатляет. - Киль кивнул, заново оценивая предположительную значимость Алэ. Моряне перестроили часть старого Редута для ее удобства, и она поживает себе в музее, явно не обращая внимания на историческую ценность окружающих ее объектов. Раньше он никогда не встречался с морянами в привычной для них среде и теперь почел этот пробел в своем жизненном опыте слабостью. Киль заставил себя расслабиться. Для умирающего здесь открываются определенные преимущества. Здесь не надо решать, жить новому организму или умереть. И никаких молящих матерей и разъяренных отцов, сражающихся с ним за создания, не способные получить одобрение комитета. Этот мир далек от островов.
Алэ прихлебывала свой чай. Его запах, похожий на мятный, внезапно пробудил у Киля чувство голода. Он приступил к еде, на островитянский манер отделив для хозяйки ровно половину. Прожевав первый кусочек рыбы, Киль убедился в том, что перед ним вкуснейший рыбный суп, который он когда-либо едал. Это что, обычная для морян диета? Киль втихомолку ругнул свой недостаток опыта подводной жизни. Он заметил, что Алэ уже принялась за свою порцию исходящего паром супа, и поначалу обиделся.
"Еще одно культурное различие", - сообразил Уорд. Удивительно: небольшая разница в правилах поведения за столом может повлечь за собой международный конфликт. Вопросы без ответов по-прежнему роились у него в голове. Возможно, следует испробовать более сложный подход - смесь морянской прямоты с островитянской уклончивостью.
- В этом жилище так приятно сухо, - начал он. - Но вы не нуждаетесь в обтираниях. И не мажете кожу маслом. Я всегда удивлялся, как вам удается выдержать наверху?
Алэ опустила глаза и обеими руками поднесла к губам чашку.
"Прячется", - подумал Уорд.
- Уорд, вы очень странный человек, - произнесла Карин, отняв чашку от губ. - Не этого вопроса я от вас ожидала.
- А которого вопроса вы ожидали?
- Предпочитаю обсудить отсутствие у меня надобности в обтираниях. Видите ли, у нас есть жилища, воспроизводящие условия жизни наверху. В таком я и воспитывалась. Я приспособлена к островитянским условиям. И очень легко приспосабливаюсь к здешней влажности - когда возникает необходимость.
- Так вас еще ребенком избрали для работы наверху? - догадался Киль.
- Тогда я была избрана для своего нынешнего поста, - поправила Карин. Некоторые из нас были... избраны отдельно, чтобы в случае необходимости мы могли соответствовать умственным и физическим критериям.
Киль изумленно уставился на нее. Он никогда не слыхал, чтобы чьей-то жизнью так хладнокровно распоряжались. Алэ не выбирала свою жизнь! А ведь в отличие от большинства островитян ее тело никоим образом не ограничивало ее в выборе профессии. Ему внезапно припомнилась привычка Карин все планировать - запланированное заранее создание, привыкшее все планировать заранее. Алэ была... да попросту изувечена. Вероятно, она считала это обучением, но само это обучение было лишь приемлемой формой увечья.
- Но вы... вы ведь живете как другие моряне? - спросил Уорд. Соблюдаете их обычаи, плаваете и...
- Взгляните. - Алэ расстегнула тунику на шее и спустила ее с плеч. Спина ее была гладкой и белой, как кость. Там, где оканчивались лопатки, виднелся коротенький шрам, мостиком переброшенный через позвоночник. Именно там у Карин располагались отметины от присосок рыбы-дыхалки, в столь необычном месте. Смысл этого Киль уловил сразу же.
- Если бы следы находились у вас на шее, то островитяне обращали бы внимание на них во время важных встреч, верно? - Уорду пришло в голову, что она перенесла сложную операцию по переносу главных артерии - У вас красивая кожа, - добавил он. - Просто ужас, что ее так изрезали.
- Это было сделано, когда я была совсем молоденькой, - возразила Алэ. Теперь я об этом и не вспоминаю. Это... просто приспособление.
Уорд подавил желание погладить ее плечо, ее гладкую сильную спину.
"Поосторожнее, дурачина ты старый!" - одернул он Карин застегнула одежду, и, лишь когда взгляды их встретились, Уорд понял, что смотрел на собеседницу, вытаращив глаза.
- Вы очень красивая, Карин, - сказал он. - На старых голоизображениях все люди выглядят... ну, вроде вас, но вы... - Он пожал плечами, на сей раз особенно остро ощущая приспособление, сдавливающее плечи и шею. - Простите старую "муть", но вы мне всегда представлялись идеалом.
Карин недоуменно посмотрела на него.
- Я никогда раньше не слыхала, чтобы островитянин называл себя "мутью". Вы так думаете о себе?
- Не всерьез. Но многие островитяне используют это слово. По большей части в шутку. Или матери, когда пытаются приструнить малышей. Например: ""Муть" ты этакая, а ну убери свои нахальные лапки!" Или так: "Если ты согласишься на эту сделку, дружище, ты просто тупая "муть"". Когда это исходит из наших собственных уст, то получается необидно. Ну а когда так говорят моряне, это ранит сильнее, чем я могу описать. Разве не так вы нас называете в своем кругу - "муть"?
- Может быть, особо агрессивно настроенные моряне... наконец, это вполне обычный жаргон в некоторых компаниях. Лично я не люблю это слово. Если уж нужно провести различие, я предпочитаю "клон" или "лон", как наши предки. Возможно, мое обиталище привило мне вкус к архаичным выражениям.
- И вы никогда не называли нас "мутью"?
Лицо и шея Алэ покрылись румянцем. Киль нашел подобную реакцию весьма привлекательной, но она же и подсказала ему ответ.