"Да, непрост этот простой рыбак, - подумал Тедж. - Ой непрост".
- В конце концов я в ней разобрался, - продолжал Твисп. - Стоило ей слегка перебрать бормотухи, как она тут же начинала разглагольствовать о том, что мы все должны выглядеть "настолько нормально, насколько это возможно". Вроде тебя, Тедж.
- Я никогда так не думал.
- Потому что тебе и не надо. Ты и так готов присоединиться к морянам на их суше и на их условиях.
Тедж не нашел, что ответить. Он всегда гордился своей по-морянски нормальной наружностью. Ему операция была не нужна.
Твисп ударил кулаком по борту. Криксы, сидевшие в клетке, встрепенулись и натопорщили перья.
- Она хотела детей... от меня, - сказал Твисп. - Можешь себе представить? Вообрази, какие сюрпризы могут преподнести этой подправленной "мути" занятия любовью. А детишки, которые подрастают и обнаруживают, что они "муть", тогда как родители выглядят нормально? Нет это не по мне! Голос его звучал мрачно. - Ни за что!
Твисп умолк, погрузившись в собственные мысли.
Тедж прислушивался к пошлепыванию волн о борта лодки, к тихой возне криксов в клетке и гадал, сколько любовных связей разбилось вдребезги о принципы, подобные Твисповым.
- Будь проклят Хесус Льюис! - пробормотал Твисп.
Тедж кивнул. "Да, вот тогда-то проблемы и начались. Или, по крайней мере, были уготованы". Историки задавались вопросом: "Что же совершил Хесус Льюис?" Тедж посмотрел на руки Твиспа - они были мускулистыми, ловкими, загорелыми и вдвое длиннее, чем полагается. Выбор возлюбленного на островах все еще оставался генетической лотереей - спасибо Хесусу Льюису и его биогенетическим экспериментам.
Твисп все не мог успокоиться.
- Морянам никогда не понять, что это такое - быть островитянином! Кто-нибудь рядом всегда слаб, а то и умирает... кто-нибудь близкий. Моя сестра была такой славной девчушкой... - Твисп покачал головой.
- Мы используем слово "мутация" только как технический термин, - сказал Тедж. - А "уродство" - скверное слово. "Ошибки" - вот как мы это называем.
- Знаешь что, Тедж? Я стараюсь избегать людей с длинными руками. В нашем поколении их совсем немного. - Твисп поднял руку. - Это ошибка? Значит, и я весь - ошибка?
Тедж не ответил.
- Будь все проклято! - воскликнул Твисп. - Мой ученик, Бретт, очень переживает из-за размера своих глаз. Рыбья срань - да внешне вообще ничего не заметно, но его в этом не убедить. Корабль всемогущий! Как он видит в темноте! Это что, ошибка?
- Это лотерея, - ответил Тедж. Твисп скорчил гримасу.
- Не завидую я работе комитета. Представляешь, какие карикатурные и опасные формы жизни им приходится рассматривать? Как они могут судить? Как могут определить умственные отклонения? Обычно они становятся заметными только со временем.
- Но и у нас есть свои плюсы, - возразил Тедж. - Моряне считают, что наши ткани - самые лучшие. Ты же знаешь, какие деньги платят внизу за островитянский текстиль. А наша музыка, наши картины... да все наше искусство.
- Еще бы, - усмехнулся Твисп. - Слыхал я, как моряне об этом толкуют. "Как мило! Очень забавно. О! Прелестно, не правда ли? Эти островитяне такие занятные".
- Такие мы и есть, - пробормотал Тедж.
Твисп посмотрел на него в упор. Тедж призадумался, не ляпнул ли он нечто непростительное. Внезапно Твисп улыбнулся.
- А ты прав. Пропади все пропадом! Моряне и понятия не имеют, как развлекаться по-нашему. У нас или уж горе и отчаяние - или песни да пляски всю ночь, потому что кто-то женился, или родился, или новые барабанчики купил, или вернулся с большим уловом. У морян маловато праздников, как я слыхал. Вот ты видел, чтобы моряне праздновали?
- Никогда, - признался Тедж. Ему припомнилось, как Накано из команды Гэллоу рассуждал о морянской жизни.
"Работать, жениться, завести пару ребятишек, еще
поработать и умереть, - сказал тогда Накано. - Всего и развлечений, что перерыв, чтобы кофе хлебнуть, или переезд на новую станцию".
Почему Накано присоединился к движению Гэллоу? Что влекло его? Редкие для живущих внизу развлечения, переживания. Возможность спасать островитян. Работа по возведению барьеров. Тедж считал, что таким, как Накано, жить внизу скучно. Тоскливо. Им чужды научные устремления, они не знают горя, а потому не умеют ценить радость. А наверху - и шум, и краски, и очень много смеха.
- Если мы вернемся на сушу, все будет по-другому, - произнес Тедж.
- Что значит "если"? Всего несколько минут назад ты уверял, что это неизбежно.
- Есть моряне, которым нужна только подводная империя. И если они... Тедж не договорил, потому что Твисп внезапно указал вперед и вскрикнул: "Корабль побери! Это что еще такое?"
Тедж обернулся и увидел совсем близко серую башню в белом кружеве прибоя у основания. Шторм, который несколько часов трепал их, нагнал на небо черные тучи. Башня вздымалась из глубин, словно гигантский кулак.
Твисп изумленно уставился на башню. Она не была видна за пятьдесят километров, как утверждал Тедж, но выглядела впечатляюще. "О Корабль!" Твисп не ожидал, что она окажется настолько большой.
Там, где серое море упиралось в серое небо, клубились облака. Тедж и Твисп как завороженные смотрели на башню, стоящую в центре гигантского облачного завихрения.
- Это пусковая база, - объяснил Тедж. - Сердце морянской космической программы. Все политические фракции считают, что должны иметь здесь своих представителей.
- Ее нипочем не примешь по ошибке за какую-нибудь плавучую пакость, вымолвил Твисп. - Она не движется.
- Она возвышается над водой на двадцать пять метров, - сообщил Тедж. Моряне этим очень гордятся. До сих пор они запускали только беспилотные ракеты. Но дело не стоит на месте. Вот почему Гэллоу и его люди начали действовать. Вскоре моряне собираются запустить ракету с пилотом.
- А еще они контролируют течения с помощью келпа, да? - спросил Твисп. - Но как?
- Не знаю. Я видел, как они это делают, но так ничего и не понял.
Твисп оторвался от созерцания башни, глянул на Теджа и снова уставился на башню. По мере того как лодки приближались, пенное кольцо прибоя вокруг базы становилось все шире. По прикидкам Твиспа, до базы оставалось около пяти километров, но даже на таком расстоянии было видно, что полоса прибоя простирается на сотни метров. Обнаружились признаки человеческой деятельности. Одно из больших морянских судов стояло на спокойной воде за линией прибоя, и маленькие катера сновали между ним и башней. В небе висели зонды-аэростаты - то ли предназначенные для наблюдения, то ли служащие подъемниками. Расстояние сократилось уже настолько, что можно было различить морян на приливной волне, которая веером расходилась от башни.