— Уорд. — Карин покачала головой прежде, чем продолжить. — Уорд, конец жизни на островах в том виде, в каком вы ее знаете, произойдет при нашей жизни. И это не обязательно плохо.
«Не при моей жизни», подумал он.
— Вы это понимаете? — требовательно спросила она.
— Вы хотите, чтобы я облегчил для вас эти перемены, — произнес Киль. — Сделать меня козлом отпущения, Иудой. Вы слышали об Иуде, Карин? А о козлах?
Заметная тень беспокойства показалась на ее лице.
— Я стараюсь дать вам понять, как скоро островитянам придется меняться. Это факт, и с ним придется считаться, нравится вам это или нет.
— А еще вы стараетесь заполучить наше производство водорода, — заметил Киль.
— Я стараюсь удержать вас выше нашей морянской политической грызни, — вставила она.
— Знаете ли, Карин, что-то я вам не доверяю. Я подозреваю, что вы действуете без одобрения вашего собственного народа.
— С меня довольно, — прервал Паниль. — Я предупреждал тебя, Карин, что островитянин…
— Дозволь мне управиться самой, — возразила Карин, утихомирив его движением руки. — если это и ошибка, это моя ошибка. — Она обратилась к Килю. — Вы можете поверить в возвращение гибербаков или восстановление суши? Вы можете понять значимость восстановления сознательности келпа?
«Это представление», понял Киль. Она разыгрывает его для меня. Или для Паниля.»
— С какой целью и при помощи каких средств? — спросил он, стараясь выиграть время.
— С какой целью? Мы наконец-то достигнем реальной стабильности. Все мы. Это то, что сможет объединить нас.
«Она выглядит такой спокойной, такой лощеной», подумал Киль. «Но что-то все-таки не в порядке.»
— Что для вас самое важное? — спросил он. — Келп, суша или гибербаки?
— Мои люди хотят заполучить гибербаки.
— А ваши люди — это кто?
Она оглянулась на Паниля.
— Большинство — вот кто ее люди, — сказал тот. — Вот так у нас делаются дела.
— А что самое важное для вас, Тень? — спросил Киль, глядя на него сверху вниз.
— Лично для меня? — глаза Паниля неохотно оторвались от экрана. — Келп. Без него вся эта планета — бесконечная борьба за выживание. — Он указал на экраны, от которых, как напомнил себе Киль, зависела жизнь многих островитян. — Вы видели, на что он способен, — добавил Паниль. — Вот сейчас он удерживает Вашон на глубокой воде. Это удобно. Это помогает выжить.
— Вы полагаете, это надежно?
— Да. У нас есть все, что было спасено из старого Редута после катастрофы. И мы хорошо представляем себе, что в этих гибербаках? Они могут подождать.
— Конечно, это меня тревожит, — сказал Киль, взглянув на Алэ. — Я знаю, что предположительно находится в контейнерах. А что говорят ваши записи?
— У нас есть все основания полагать, что в гибербаках содержатся земные формы растительной и животной жизни — все, что Корабль считал необходимым для колонизации. И там должно оказаться около тридцати тысяч человек — сохраняющихся до бесконечности.
Киль фыркнул при словах «есть все основания полагать». «Все-таки они не знают наверняка», подумал он. «Это выстрел вслепую». Он уставился в потолок, думая о кусках плаза и пластали, а заодно и о всей плоти, кружащей вокруг Пандоры год за годом.
— Там может оказаться все, что угодно, — произнесла Карин. — Все, что угодно.
Он знал, что эти слова продиктованы страхом.
— Вы претендуете на то, что представляете большинство морян, — сказал Киль, обвиняюще взглянув на Карин, — но в ваших действиях ощущается неуверенность.
— Есть политические тонкости… — Карин перебила сама себя. — Уорд, наш космический проект будет продолжаться вне зависимости от того, преуспею я с вами или нет.
— Преуспеете? Со мной? — Казалось, ее замысла и махинациям нет конца.
Алэ выдохнула — это прозвучало скорее как шипение, нежели как выдох.
— Если я потерплю поражение, Уорд, для островитян дело плохо. Мы хотим положить начало цивилизации, а не войне. Как же вы не понимаете! Мы предлагаем островитянам сушу для колонизации.
— А-а-хх, какова наживка! — произнес Уорд.
Киль подумал, какое воздействие на островитян окажет это предложение. Многие за него ухватятся — бедно живущие островитяне, такие, как обитатели Гуэмеса, существующие по принципу «что в море поймал, то сразу в рот и сунул». А вот Вашон — дело другое. Но в этом предложении есть и похвальба морянским богатством. Многие островитяне глубоко завидовали этим богатствам. Это все осложнит. Сложность того, что предлагала ему Алэ, начала открываться ему во всех своих переплетениях — проблема, которую предстояло решить.