Вот ведь какая глупость лезет в голову, — тут же ругнулся про себя Кранц.
— Хватит, надоели! — рявкнул Черный Лев и, выдернув из трости лезвие, шагнул вперед.
— Не делай этого! — истерично завизжал карлик, но опоздал. По широкой дуге лезвие полетело к голове Кранца, медленно чертя в воздухе полупрозрачный след. Павел, чувствуя, как неимоверно растянулось время, поднял руку с зеркалом, взглянув на свое бледное, совершенно спокойное, словно упокоенное отражение, а потом будто гранату швырнул его под ноги Льву. Павлу показалось, что его толкнули в грудь, и послушно отступил. Лезвие коснулось лба и Павел закрыл глаза, понимая, что через мгновение умрет, но сталь, сухо треснув, сломалась.
Кранцу показалось, что этажом ниже кто-то кинул в окно камень и теперь он слышит, как осыпаются осколки.
Возникший перед Кранцем силуэт, на который обрушился удар, развалился, осыпав пол мутными сероватыми кристаллами.
Черненко застыл с обломанным лезвием в руках, из его носа скатилась на губы темная струйка, спина сгорбилась. Он вытер кровь и сумасшедшими глазами посмотрел на ладонь.
Белла залилась хохотом, развернулась и стремительно побежала вниз по лестнице.
— А я предупреждал, — карлик подошел к Черненко и взял его за ладонь. — Ты хотел убить его, а убил себя…
— Но как, как это возможно? — пролепетал Лев, так и не отрываясь от окровавленной ладони.
— Пойдем, — потянул карлик Черненко к лестнице и повел прочь, негромко приговаривая:
— Я же тебя предупреждал, что тут не все чисто. Что осторожнее надо, а ты все знай за свое…
— Эй, Кранц, покурим? — из-за колонны выступил Ворков, о котором Павел и вовсе забыл.
— Покурим…
— Как у тебя вышло это, отразить атаку Льва? — глубоко затянувшись, спросил Ворков.
— А ты знаешь, кто время для меня растянул? — вопросом на вопрос ответил Павел.
— А какая разница? — Антуан многозначительно скосил глаза. — Не я, я же обещал не вмешиваться. Белла наверное, она хорошую затрещину тебе влепила, отпечаток свой оставила…
— Ничего я в ваших магических штучках не понимаю, — Павел нагнулся и пощупал пульс у неподвижного штурмовика, того самого, которому отрезали руку. Человек был жив, но пульс едва прослушивался.
— Ой ты, добренький? — Ворков поднял отрубленную конечность и, присев, приложил ее к обрубку. — Тут уже столько всего произошло, дай что ли и я поучаствую.
— Она ночь пролежала, вся посинела, думаешь, если ее пришить…
Павел замолчал. Антуан убрал руку и для проверки подергал штурмовика за мизинец. Кисть была на месте, приросшая к телу, совершенно новехонькая.
— Ну? — довольно спросил Ворков.
— Уважаю, — покачал головой Павел.
— Ну и славно. Только, чует мое сердце, скоро не я — ты станешь новым гуру. Он не хотел убивать, но и сам не хотел умирать, потому нашел способ создать Зеркало из ничего. Всего лишь отражение. Теперь я понимаю, почему Сиковски ввязался во все это темное дельце — устал старик. Хочет, чтобы поток заказов на зеркала иссяк. И каков результат!
— Да пошел ты! — не сдержался Павел, затоптал недокуренную сигарету и, не оглядываясь, пошел прочь.
Эпилог. Еще парочка потрясений
— У ворот его встречала улыбчивая компания.
— Что, нехристь? — сварливо спросила старуха кошатница. — Устал поди, щей моих не хочешь?
Белла укоризненно посмотрела на старушку и покачала головой:
— Мама, тебе надо было мне все рассказать.
С другой стороны от Элизабет, держась за ее руку, стояла девочка лет девяти с длинными белыми косами.
— Не ожидал от вас, Антонина Петровна, подобной подлости, — крикнул отошедший в сторону Черненко. Карлик все пытался увести его куда-то, но Лев упирался, потрясая кулаком.
— А нечего дочку мою было обижать! — добродушно засмеялась старуха.
— А это я все придумала! — с вызовом сказала девочка. — Слышал, папа, я! Маму не дам в обиду, никому не дам, даже тебе!
— Во я понаделал, — проворчал Черненко, отворачиваясь.
— Кровь от крови, — Белла нежно потрепала дочку по голове.
Девочка отстранилась от матери и подошла к Кранцу:
— Вы простите меня, Павел, это ведь я в вас стреляла в том парке. Из пистолета. Я правда ничего плохого не хотела, но так бы вы не узнали, где бабка живет. А это было важно…
Кранц ничего не сказал, по большой дуге обошел всю эту компанию, покосился на место, где лежал мертвый Горден, но там осталась только лужа крови, прошел вдоль цеха и выбрался через пролом. Через час он уже ловил на шоссе попутку до Москвы.