— Так это правда? Про порталы и прыжки во времени? — прошептал один из них. — Значит, в фантастических книжках писатели не врут?
— Правда, — кивнул Штерн. — И теперь вам тоже придется смириться с тем, что назад дороги нет. По крайней мере, пока мы не найдем способ отправить вас обратно.
Сержант тяжело вздохнул, опустил автомат и вытер пот со лба, проговорив:
— Ладно. Что нам делать?
— Для начала, — помочь убрать эту поляну, — сказал Виктор. — Потом двинемся в крепость. Там разберемся.
Мы принялись за работу, разбирая установку пробойника. Бойцы НКВД собирали трофеи, относя их в свой «Опель-блиц». С немцев собрали все огнестрельное оружие, патроны, гранаты, штыки, документы, ремни, каски и даже сапоги. А у синелицых изъяли щиты, короткие копья, луки и колчаны со стрелами, уцелевшие железные шлемы и топоры. Не пропадать же добру? Деревенских, например, вооружить можно против тех же синелицых. А солдаты из шестидесятого года копали ямы саперными лопатками. Вскоре немцев и синелицых начали оттаскивать в две разные братские могилы.
Когда работа была закончена, мы с Антоном разобрали свое оборудование, сложили его в ящики и перетащили их обратно к лесной дороге. Там вся наша группа вместе с новоприбывшими попаданцами уже грузилась в два грузовика, которые все это время дожидались нас под присмотром вооруженных водителей. Водитель из НКВД, понятное дело, был вооружен автоматом с диском. Но, как оказалось, и водитель нашей полуторки Олег тоже вооружился не хуже. Ему, как коммунисту и активисту парткома, доверили вполне серьезное оружие. Когда все началось, он вытащил из кабины полуторки аж целый трофейный немецкий автомат. И, пока мы работали, обеспечивая работу портала, а потом наблюдали бой немцев и викингов, водитель сидел в засаде в придорожных кустах, чтобы, как он сказал: «скосить врагов очередью, если выскочат к машинам».
К счастью, вступать в бой Олегу так и не пришлось, как и нам с Антоном все-таки не пришлось ни в кого стрелять. Потому я и мой напарник залезали в полуторку в хорошем настроении, несмотря на кучу трупов, только что закопанных в лесу. Ведь, несмотря на все ужасы, которым мы стали свидетелями, с нами ничего не случилось, и мы благополучно возвращались обратно. Правда, в кузове полуторки пришлось немного потесниться, потому что к нам подсадили нескольких бойцов из новоприбывших.
Один из них, самый общительный молодой парень с рыжими волосами и веснушками на лице, с интересом разглядывал мой «Вальтер», который я на этот раз не сунул в карман, а заткнул за пояс.
— Трофейный? — спросил он, указывая на пистолет.
— Да, — кивнул я. — От мертвого немца достался.
— А у нас такие уже в музеях, — усмехнулся он. — Да и все эти ППД и ППШ сняты с вооружения. У нас теперь АК-47. Вот это вещь!
— Вижу, — пробормотал я, глядя на его автомат.
— Меня Ваня зовут, — представился он.
— Алексей.
— Ты откуда?
— Из 2025-го.
Он присвистнул:
— Да ты вообще из далекого будущего! А я-то подумал, что мы тут самые продвинутые…
— Получается, что время, — штука относительная, — пожал я плечами.
Машина ехала неторопливо, осторожно объезжая колдобины, отчего дорога казалась долгой. Я сидел на ящике рядом с Ваней, слушая его рассказы о жизни в Советском Союзе при Хрущеве. Культ Сталина там уже развенчали, но его тело из Мавзолея пока не вынесли. К 1960 году в космос уже начали летать животные. А вот советский человек только в следующем году полетит, сначала — Гагарин, потом — Титов. А потом взорвут на Новой Земле водородную царь-бомбу. Ту самую, которая получила в народе прозвище «Кузькина мать». И всеми этими информационными поводами, о невиданном росте мощи СССР при Хрущеве, власти перебьют то, что Сталина втихаря вынесут из мавзолея в ночь с 31 октября на 1 ноября 1961 года. Эту дату я хорошо запомнил. Личность Сталина меня всегда очень интересовала, потому и прочитал на эту тему очень много книжек и статей в интернете. Эх, где же теперь этот самый интернет?
Пока до интернета тут, понятное дело, очень далеко. Да и в 1960-м году страна бросила силы совсем не на развитие информационных сетей, а на поднятие целинных земель и выращивание кукурузы. И Ваня говорил мне об этом, как о большом прорыве вперед в деле построения коммунизма. Он, оказывается, был парнем идейным, комсомольцем из актива, и верил словам Хрущева о том, что всего через два десятка лет коммунизм в СССР уже построят. Но, разумеется, ни сам Ваня, ни его товарищи, которые попали к нам вместе с ним через паразитный портал, даже не подозревали о том, что случится на самом деле со страной. Как не подозревали они и о существовании чего-нибудь необычайного, вроде нашей каверны. Их отделение просто наткнулось на «зеленый туман и свечение» в лесу во время учений.