И уже одно это говорило о том, что я попал куда-то в начало войны, поскольку тут присутствуют окруженцы, и погода стоит пока еще летняя. Наверное, сейчас август, раз на поле, мимо которого мы проходили, золотятся поспевшие колосья пшеницы? Но, вот почему здесь оказались еще и попаданцы, вроде меня, я понять не мог. Да и наличие мирной деревни совсем недалеко от того места, где находились эсэсовцы, тоже не вписывалось в привычные представления. И ни тебе звуков артиллерийской канонады, ни завываний «юнкерсов», ни разрывов авиабомб. Лепота, одним словом.
Словно бы это место совсем не близко расположено к фронту. Возможно, эта тишина оттого, что деревня Ягодовка находится за линией фронта в глубоком тылу у немцев? Или нечто иное? Может, параллельный мир какой-то? Хоть и сказали мне уже про некоего гениального ученого, да и инженера Штерна в удивительном электрическом плаще я сам видел, как и техническую установку необычного вида, но, верилось во все это мне до сих пор с трудом. Ведь в истории СССР никаких подобных изобретений, чтобы людей молниями сквозь время затягивало куда-то по желанию ученых, никогда не существовало!
До меня донесся запах табака. Это солдат у входа курил самокрутку. Время от времени он заглядывал в открытую дверь, словно желая убедиться, что я все еще здесь, не сбежал и не натворил непотребное. Но, я просто терпеливо ждал, сидя на длинной деревянной лавке и глядя в окошко на простую деревенскую жизнь. Эта большая изба, в которой я находился, стояла на пригорке. И отсюда открывался вид на половину деревни.
Постепенно из домов выходили женщины, сразу начиная заниматься хозяйством. Одеты все они были очень скромно, в какую-то серую рванину. А волосы у всех были завязаны платками, такими же серыми, как и платья. Да и инвентарь у них имелся весьма небогатый: деревянные ведра, деревянные корыта, деревянные грабли, деревянные вилы и деревянные лопаты. По крайней мере, все инструменты, что я увидел, были из дерева. Бедняцкий какой-то колхоз вокруг, хотя, судя по обилию скотины, такого не скажешь. А вот отсутствие деревенских мужчин удивило меньше. Война все-таки идет.
Вот только, как бы там ни было, а расклад для меня получался плохим. Уже хотя бы то плохо, что выдернули некие экспериментаторы из привычной жизни, перетащив в опасное историческое время. А здесь погибнуть можно в любой момент и никакой тебе безопасной городской среды, к которой я привык за последние годы, родившись в период, когда СССР окончательно разваливался, и постоянно проживая в Питере. Ну, кому тут нужен системный администратор, если никаких компьютеров и в помине нету пока?
А во всем виновата эта проклятая дешевая дача под Псковом, которую купил для отдыха семьи, когда еще был женат. Вот не поехал бы туда, и не попал в такую передрягу! А так попал теперь в чертовски непонятное приключение с неизвестными последствиями. И как там, в том моем будущем, которое теперь для меня прошлое, интересно, среагируют мои родственники, что я пропал? Впрочем, никто, наверное, плакать особо долго не будет. Мама моя умерла полтора года назад. А отец давно живет с другой женщиной в другой семье, где у него есть другой сын, которого он, наверное, любит, в отличие от меня.
Бывшая моя жена уж точно, только обрадуется, ехидина. Наташка всегда считала меня неудачником. И вот ей подтверждение. А дочка Настя, которой двенадцать лет, уже хорошо так настроена против родного отца. Даже звонит она мне совсем редко. И тут меня осенило: это же мне теперь, значит, алименты платить не надо! Правда, утешение слабое, конечно…
Я засмотрелся на деревенских девушек, думая о своем, и не заметил, как в помещение тихонько вошел поджарый мужчина в форме, с пронзительными карими глазами и с хищной холодной улыбкой. На поясе у него висела кобура с оружием, как положено.
— Я лейтенант НКВД Семенов Владимир Иванович. А ты, видимо, и есть наш новый «гость из будущего»? — спросил он, присаживаясь на лавку напротив и доставая из плоской кожаной сумки-планшета блокнот и карандаш.
Я кивнул, стараясь не выдать волнения.
— Алексей Алексеевич Потапов, — представился я.
Лейтенант кивнул, достал блокнот и начал записывать, спросив:
— Какого года рождения?
И, когда я ответил, что родился в 1990 году, особист совсем не удивился. Понятное дело, раз не я тут первый такой. Он просто сказал:
— Ну, что ж, Алексей, расскажи, как ты оказался здесь. И постарайся не врать.
Я коротко описал свой путь через заброшенный аэродром, удар молнии, внезапное попадание в плен к эсэсовцам, а потом ночное бегство от них вместе с Виктором. Лейтенант слушал внимательно, изредка задавая уточняющие вопросы.