Я кивнул, но внутри все сжалось. Если Лиля и Николай будут пойманы — они наверняка расскажут о моем малодушии, да еще и справедливо решат, что это я их сдал, показав военным направление, в котором они скрылись. И тогда их угроза мне станет реальной. Убьют они меня, если такая возможность им только представится. Но, выбор я сделал, и потому побежал вместе с военными по следам беглецов. Земля после дождя была мягкой, и отпечатки их кроссовок четко виднелись на суглинке.
— Они явно не из наших и не из местных, — пробормотал сержант. — Отпечатки обуви незнакомые, а шаги неровные, петляют.
— Они из нашего времени, — сказал я. — Из девяностых. Вот, посмотрите, у меня на кроссовках похожий протектор, хотя я сам из времени на четверть века позже.
Я сильно топнул, отпечатав свой след на глине. И солдаты переглянулись.
— Опять эти… попаданцы, — пробормотал кто-то из них.
Сержант ничего не сказал, только ускорил бег. И вскоре тропа и следы вывели нас к крутому спуску к реке с обрыва. Внизу виднелась узкая полоска берега, а за ней — темная речная гладь, довольно широкая в этом месте. И следы беглецов спускались к самой воде, теряясь в зарослях камышей, разросшихся в заводи.
— Там! — один из солдат указал вдаль.
На другом берегу среди кустов мелькнула чья-то тень. А рядом с берегом стояла маленькая лодчонка.
— Успели перебраться… — сержант стиснул зубы.
— А лодка у них откуда? — спросил я.
Он предположил:
— Наверное, они украли долбленку у здешних рыбаков. Здесь же тоже люди рыбачат и лодки свои по берегам в камышах прячут.
Убедившись, что беглецы скрылись на противоположном берегу, а никакого плавсредства поблизости на нашем берегу не наблюдается, сержант сказал:
— Тогда все. Дальше не преследуем. За рекой уже территория Чуди. Если эти беглецы туда полезли, то считай, что сами себя убили.
Я посмотрел на противоположный берег. Лес там стоял густой и мрачный. И я подумал: «Вот же вы идиоты, Лиля и Николай! Вы действительно думали, что там будет безопаснее?» Но, ответом моим мыслям стал лишь порыв ветра, который расшевелил ветви деревьев на берегу, будто предупреждая: на другую сторону реки пока лучше не соваться.
Григория, который уже пришел в сознание, солдаты отнесли в госпиталь на носилках. И Ленка, которая как раз дежурила в приемном отделении, осмотрев его, заявила, что сотрясение мозга имеет место. Но, оно не слишком сильное. Так что отлежится боец пару дней — и будет как новенький. А мне Лена прижгла царапину на шее йодом.
После этого я отправился вместе с сержантом в комендатуру, под которую был выделен не барак, а целый терем, примерно такой же, как и у начальника госпиталя, принадлежавший до этого еще какому-то знатному сподвижнику князя. Там внутри уже построили перегородки под кабинеты. А в одном из них меня встретил старый знакомый: лейтенант НКВД Семенов, который первым допрашивал меня в этом мире каверны. Он и теперь терпеливо выслушал мой доклад.
— Значит, тебе смогла угрожать заточкой женщина, и ты ничего не попытался сделать, ни ударить ее не попробовал, ни оттолкнуть от себя, хотя бы? — спросил он, едва я дошел в своем рассказе до этого места.
— У меня нет привычки женщин бить или толкать, — пробормотал я, пытаясь оправдываться. — И вообще, я человек очень мирный, к дракам не приучен, а тут столько всего на мою голову свалилось… Вот и растерялся я.
— Но, как же так? Мне тут недавно доложили, что ты храбро отстреливался от варягов, когда они напали на дом доктора, — сказал Семенов.
Я пожал плечами, признавшись:
— Растерялся я на этот раз от неожиданности. Да и оружия никакого у меня не имелось. Вот и испугался, не понимая, как действовать в подобной ситуации…
— Значит, они направлялись в неисследованные земли за реку? — переспросил лейтенант, выслушав мой пассаж.
— Да, — кивнул я. — Еще сказали, что неделю по лесу блуждали и питались ягодами.
— Ну и ладно. Пусть и дальше ягоды едят. Там за рекой этих беглецов либо синелицые прикончат, либо голод сведет в могилу зимой, — он махнул рукой. — А тебе, Алексей, спасибо, что доложил все честно и не скрыл, что растерялся и испугался. Такое с каждым может произойти. Особенно с теми, кто не подготовлен к противостоянию с врагами.
Я кивнул, но внутри было неспокойно. И я спросил:
— Товарищ лейтенант, а если… если они все-таки выживут на той стороне?
Он хмыкнул:
— В таком случае, рано или поздно они устроят вылазку обратно к нам за ресурсами. Вот тогда и возьмем их.
В его голосе не было сомнений. А мне он предложил, даже, можно сказать, приказал: