Но, праздновать победу еще было рано. Командир синелицых оказался сообразительным, приказав одной группе своих воинов заманивать роботов, убегая от них, а вторая группа в это время обходила место боя по широкой дуге за деревьями. И мы едва не упустили ее из виду, развернувшись в их сторону только тогда, когда те уже подобрались вплотную. Выпрыгивая из-за деревьев с разных сторон, они наскакивали на каждого андроида со спины, обрушивая удары своего холодного оружия. Вот только, они не учли прочность брони, от ударов в которую лезвия топоров лишь тупились, а копья — ломались, не причиняя андроидам вреда. И потому вскоре для синелицых бой закончился полным разгромом. Сбежать дальше в чащу удалось лишь их главарю с двумя или тремя приспешниками. А все остальные синелицые были мертвы.
Когда наши шагающие боевые машины благополучно возвратились к лабораторной башне, Вайсман сказал:
— Ну вот, будем считать, что испытания прошли успешно. Теперь эти роботы окончательно доказали свою полезность и способность эффективно действовать не только на открытой местности, но и в лесу. А потому мы вполне можем задействовать их против немцев.
— Разумеется, — подтвердил Никольский.
А Вайсман кивнул и объявил:
— Тогда начнем завтра с утра. А сегодня Антон и Леша пусть доделывают молниевые корректоры-отражатели. Завтра нам предстоит проверить мою новую теорию «карточной колоды».
— Хм, никогда о такой теории не слышал, — пробормотал Штерн, который тоже присутствовал в лаборатории.
— Она пришла мне в голову, как только в мои руки попал столь замечательный инструмент для сложных расчетов. Вот этот удивительный компьютер, — ученый указал на голографический интерфейс, проецируемый перед ним из глаз робота, оставшегося без ног. — Так вот, мои новые расчеты, сделанные с помощью компьютера, показывают, что области пространства можно тасовать во времени, словно карты в колоде. И, если эта теория подтвердится, тогда мы сможем производить эвакуацию не предметно, а сразу целыми участками земной поверхности, как бы меняя их во времени местами. Для этого просто понадобится ограничить конфигурацию подменяемого участка этими самыми молниевыми корректирующими отражателями. И тогда разряд, запущенный из пробойника, не будет хаотичным, а упорядочится по границам подменяемого участка. В сущности, минимально достаточно использовать для этой цели один пробойник и два корректора-отражателя. В этом случае наш подменяемый участок будет иметь форму треугольника. А для более сложной конфигурации участка число корректирующих отражателей следует увеличить.
— Иными словами, профессор, если я правильно понял, то вы предлагаете не перевозить сюда имущество из 1941 года, а перемещать земельные участки целиком вместе со всем, что на них находится? — удивился Штерн.
— Да. Мы ограничены лишь мощностью нашей установки. А ее мощность ограничена, к сожалению, мощностью используемых молнитронов, — кивнул Вайсман. — Потому участки будут не слишком большими. Примерно километр на километр, не больше. Тем не менее, таким образом из 1941 года можно переместить сюда много чего.
— Но, почему именно 1941 год? Нельзя ли тогда перемещать сюда куски пространства из других лет, например, из мирного времени? — поинтересовался Никольский.
И Вайсман объяснил:
— Дело в том, что установка была запущена в 1941 году. И в момент первого пробоя создался некий хроноякорь, который закреплен именно в этом времени. Можно считать, что там находится точка опоры всей конструкции. И потому мы всегда возвращаемся к ней. Как ее сдвинуть или изменить, я пока не знаю, а экспериментировать наугад в этом плане опасаюсь, потому что последствия для нас могут быть необратимыми и даже губительными.
— Значит, перетасовывать куски пространства во времени вы уже способны, а отвязаться от 1941 года — нет? Так, что ли? — спросил Никольский.
— К сожалению, у меня не хватает знаний. Я не знаю, как можно добиться результата. Потому для консультаций мне необходим специалист в этой области из будущего. А вы меня, признаться, разочаровали тем, что у вас там в будущем, даже в вашем 2093 году, подобных специалистов не имеется, — проговорил ученый.
— Да. Ваши опыты и теоретические выкладки, пожалуй, уникальны. И почему-то подобные темы наукой последующих десятилетий не разрабатывались. Словно про них навсегда забыли, — кивнул Никольский.
— Что ж, как бы там ни было, а нам остается только продолжать перемещать сюда ресурсы. От успешного продолжения этих моих опытов сейчас зависит выживание всех нас, беженцев из своего времени, в этой каверне. И я это прекрасно понимаю, потому и отношусь со всей ответственностью… — сказал Вайсман.