— У истинного исследователя все разработки находятся вот здесь, в голове. Любые документы — это всего лишь бумажки. Утраченные образцы оборудования тоже можно восстановить по памяти. А у Коваля голова работает достаточно хорошо. Да и его коллеги могли многое запомнить за время работы с ним. К тому же, те немцы, которые курируют проект, теперь знают о направлении наших исследований. И если они все-таки сделают свою установку, пусть и не совсем подобную нашей, то смогут не только следить за нашими пробоями, но и пытаться противодействовать.
— То есть, теперь мы в гонке за первенство? — хмыкнул Штерн.
— В каком-то смысле, да, — кивнул Вайсман. — Но, у нас есть большое преимущество: мы уже умеем перемещать крупные объекты. А они пока даже стабильный пробой получить не могут. Без молнитрона у них ничего не получится. Вот только, следить за нашими пробоями те резонаторы, которые они научились изготавливать, вполне позволят.
— Тогда нам нужно действовать быстрее, — сказал Виктор. — Увеличить интенсивность пробоев, добыть больше ресурсов, усилить оборону.
— И найти способ отвязаться от 1941 года, — добавил инженер Никольский, который до этого молчал, погрузившись в какие-то расчеты на своем отладочном компьютере.
Все взгляды устремились на него. А он сказал:
— Если немцы смогут вычислить точку «хроноякоря», они могут попытаться атаковать прямо там.
Вайсман задумался.
— Я не могу утверждать обратное. Это за пределами моих знаний. Потому нам очень нужен специалист из будущего. Тот, кто понимает в хронодинамике больше нас.
— Но, где его взять? — развел руками Штерн. — Мы уже убедились, что до 2093 года подобного специалиста точно «выловить» не получится. А дальнее будущее для нас недоступно, поскольку мощности установки не хватает. Да и портал в 2093 год получился чисто случайно и был неуправляемым, паразитным.
— Пока остается только вариант переместить сюда бараки концлагеря вместе с учеными, чтобы обрубить для немцев все концы, — сказал Виктор.
А Штерн добавил:
— Хотя и это тоже рискованно, поскольку, во-первых, концлагерь слишком близко к тому месту, откуда кусок территории переместился сюда. И мы до сих пор не знаем, какие последствия могут быть при наложении хронопробоев. А во-вторых, представляете, как немцы переполошились, когда исчезла эта лаборатория в здании склада вместе с участком прилегающей местности?
— На том месте теперь наш прежний луг, — покачал головой Вайсман. — Но, все-таки стоит попробовать переместить концлагерь. Возможно, это единственный шанс. Надо постараться покончить со всем этим побыстрее, вытащив наших ученых сюда. А с ними уже здесь разберемся. Я не думаю, что они сознательные предатели. Ведь я и сам оказался в подобном положении, когда меня немцы захватили. И, если бы не отбили меня вовремя бойцы НКВД, то даже не знаю, выдержал бы я пытки, которыми немцы мне уже начали угрожать. К счастью, продержался, прикидываясь сумасшедшим…
Решение начальством было принято. А по Славогорску уже к вечеру поползли слухи о том, что произошло на полигоне. Люди шептались о внезапно появившейся на лугу немецкой базе с казармой, складами и эшелонами, и о том, как шагающие роботы Вайсмана разгромили врагов и даже уничтожили вражеский танк. Но главное, — все теперь знали: немцы каким-то образом пронюхали про «Разрядник» и пытаются создать нечто подобное, чтобы пробраться в каверну. И… в распространении всех этих слухов был виноват не в меру хвастливый Антон, который в столовке рассказал обо всем Косте, Сергею и Ленке.
Глава 30
Утром мы прибыли на место, начав приготовления. Расставив пробойник и расположив молниевые отражатели по периметру, мы надеялись переместить во времени сюда в каверну весь концентрационный лагерь. И тут очень многое зависело от точного позиционирования. Мы находились на том же полигоне, но на этот раз, — на другом его конце, подальше от разгромленной немецкой казармы и складов, где наши военные меньше, чем за сутки уже устроили свою базу. А наши инженеры провели последние расчеты, пытаясь определить точные координаты концлагеря в 1941 году.
— Если верить показаниям пленных, лагерь должен находиться всего в километре от места, где стояла их лаборатория, замаскированная под склад. И сам лагерь достаточно большой, — объяснял Штерн, разворачивая карту.
— Тогда нам нужно увеличить радиус действия пробойника до максимума. Иначе мы рискуем переместить только часть территории, — сказал Никольский, который тоже выехал на место эксперимента вместе со своим отладочным компьютером, с помощью которого теперь мы настраивали параметры оборудования.