— Келли, Первый был врачом? — чуть погодя спрашивает меня Шэй. — Я думала, раз он ищет средство от рака, то он медик.
«Уверена, что все остальные доктора были медиками. Я думала, что Первый — тоже, но он никогда не занимался лечением или чем-то в этом роде. Может, потому, что он командовал ими».
— Келли считала, что был, но наверняка не знает.
— Это имеет значение? — спрашивает Кай.
— Просто я пытаюсь его понять. Ясно, что это парень при деньгах, ясно по этому жилищу. Телескоп — ему нравится смотреть на звезды. Масса самых разных книг, зачитанных — любит читать.
Но это книжное собрание несколько… странное, что ли. Есть книги и газеты по самым необычным темам. От философии до астрономии и специальных разделов квантовой физики, и даже по альтернативным областям знаний, например, как читать ауру. А художественная литература? Ее немного, но то, что есть, на первый взгляд никак не сочетается: «Горбун из Нотр-дама»; «Загадочное ночное убийство собаки»; «Доктор Джекил и мистер Хайд». Есть книги по непонятным предметам, о которых я даже не слышала. И нет ничего, имеющего хотя бы отдаленное отношение к медицине и биологии, если не считать нескольких статей по экспериментам на тканевых культурах. Может, это его библиотека выходного дня, а не рабочая литература?
Кай закончил просматривать бумаги Первого и начал проверять кухонные шкафы, а потом — холодильник и морозильную камеру.
— В шкафах запас продуктов длительного хранения; морозилка забита до отказа; в холодильнике ничего особенного, но нет продуктов, которые могли бы испортиться. Кстати, все вегетарианское — ни мяса, ни рыбы.
Шэй кивает.
— Значит, он мог и не жить здесь постоянно и, судя по внутреннему виду — все опрятно, чисто, ничего не брошено второпях — его отъезд не был внезапным. Получается, когда произошла катастрофа, его здесь не было.
— Скорее всего, большую часть времени он проводил где-то еще. Как ты сказала про его библиотеку — это дом отдыха.
Набрав стопку книг, Шэй усаживается в кресло и принимается читать одну из них.
«Какой из этого прок?»
Она медлит, переворачивает страницу.
— Я пробую думать, как он. Книги, которые нравились человеку, могут многое о нем рассказать, ты так не думаешь?
— Правильно. Как книги, которые читала Келли! — говорит Кай.
— Келли, какие книги тебе нравились?
Я сердито смотрю на Шэй. Книги? Я в самом деле их читала, на футбольных матчах. Когда Кай играл. Но что именно я читала? Не помню, и это меня пугает. Я должна помнить. Что мне нравилось? Но вспоминаются только те, которые меня заставляли читать в школе.
И тогда я прихожу в ярость. Если у меня проблемы с памятью, то я знаю, кого винить, и все разговоры о моих и его книгах не имеет ничего общего с поисками.
«Не понимаю, какое это имеет значение!» — пронзительно кричу я.
Шэй подпрыгивает. Ее брови ползут вверх, она поражена, но я вне себя, и сейчас мне необходимо от них убраться.
Бью кулаком в стену и исчезаю в дымоходе.
27
ШЭЙ
Скоро снова зайдет солнце, а я все читаю, с головой погрузившись в книги Первого.
Кай зевает.
— Не пора ли спать? — спрашивает он.
Мотаю головой.
— Пока хватает света, хочу почитать еще.
Поцеловав меня, Кай поднимается наверх, а я берусь за следующую книгу. Келли еще не вернулась, и я не сказала ему, насколько она разозлилась.
Мне надо продолжить чтение.
Страницы сменяются стремительно. Я всегда быстро читала, но теперь это нечто другое. С жадностью поглощаю все подряд, не просто запоминаю. Но постигаю настолько глубоко, как не умела ранее, соединяю куски знаний в единое целое.
Что бы там со мною ни произошло, когда я переболела этим гриппом, оно превратило мой мозг в какое-то подобие суперкомпьютера. Сегодня утром я прокручивала в голове бесконечные комбинации цифр, подыскивала значимые сочетания. И несколько дней назад в больнице я поняла, как сфокусировать внимание внутри своего тела и вылечить сотрясение мозга, поняла не просто инстинктивно, а осознавая, что нужно сделать, и выполнила это.
Я действительно странная.
И чем дальше я читаю, тем сильнее чувствую, что приближаюсь к разгадке тайны Первого.
Он ни в коей мере не соответствует образу психопата, зацикленного на массовых убийствах, а именно такой образ сложился у меня в голове. Его книги — это логика и философия, есть труды по науке и религии. Никакой политики и пропаганды; ни одной работы по медицине или биологии — из научных монографий в основном физика и астрономия.