А потом они не захотели, чтобы я разговаривала. Заставили меня носить маску, и говорить я больше не могла.
Потом настал день, когда они сказали, что мне нужно пройти лечение. Хотя я уже не болела».
На секунду я замолкаю, и Шэй не давит на меня. Она ждет, но ведет себя так, что я понимаю: ей хочется, чтобы я продолжала. Делаю глубокий вдох — вернее, то, что у меня считается за вдох — и рассказываю дальше. Раньше я уже кое-что говорила про это Каю и Шэй, но теперь решила рассказать все — как мне было больно, а потом боль пропала, как я оказалась вне тела и наблюдала, как оно сгорело дотла. Потом мой пепел собрали пылесосом, унесли и повесили рядом с такими же мешками с прахом мертвых.
Как я вслед за ученым спустилась в какое-то просторное помещение с панелями управления. Потом пролезла с техниками в люк к огромной круглой гудящей штуке — гигантскому червю, покоившемуся в еще большем по размерам туннеле.
Когда говорю про червя, у Шэй загораются глаза.
— Расскажи мне про него подробнее, все, что помнишь.
Стараюсь описать его, но, кажется, моих слов ей недостаточно.
— Я хотела спросить… Келли, ничего, если ты будешь вспоминать про это, а я стану смотреть, что ты вспоминаешь? Как мы иногда смотрим мысли друг друга?
«Ладно. Можешь попробовать».
Шэй подключается к моим мыслям, и я возвращаюсь туда…
«Лечу над гигантским червем все быстрее и быстрее. Что-то зовет меня внутрь. Что-то там, в теле червя, является частицей меня.
Останавливаюсь. Возле одной из секций червя доктора возятся с оборудованием, закрепленным на стенке.
Потом они возвращаются к своим новым жертвам, вводят им успокоительное, а затем заражают. Я обхватываю голову руками, зажимаю уши, чтобы больше не слышать и не видеть, что они творят».
Потом Шэй хочет узнать все про ту ночь, когда я выбралась из подземелья. Показываю ей, как заражались люди, как в них стреляли и как текла кровь. Потом взрыв где-то под нами, дым и огонь. Нет, никакого землетрясения перед этим не было. Позже взорвалось что-то на поверхности земли, далеко от нас, я тогда не знала что. Но это, скорее всего, было нефтехранилище.
Занимается рассвет, а мы так и сидим. Я мечтаю все забыть, а Шэй не спеша просеивает мои воспоминания.
29
ШЭЙ
На лестнице слышатся шаги, в комнату входит Кай.
— Ты всю ночь не спала?
Я поднимаю глаза.
— Нет. И с помощью Келли, — я улыбаюсь ей, — кажется, кое-что поняла.
Он подходит, занимает стул напротив нас.
— Например?
— Что Первый делал на этом острове; почему его исследования проводились здесь, в таком изолированном месте. Они построили под землей ускоритель частиц. Такой, как ЦЕРН в Швейцарии, огромное сооружение, в котором частицы разгоняются по кольцу все быстрее и быстрее, а потом сталкиваются.
— Ускоритель частиц? Ты уверена?
— Да. Келли его видела. Она не знала, что это такое, но когда описала его мне и показала в своей памяти, я убедилась. В прошлом году мы ездили в ЦЕРН с научной экскурсией. Там было точно такое же сооружение.
— Но какое отношение это имеет к эпидемии?
— Здесь есть некоторые документы; я их вчера нашла, но не понимала, насколько они важны, пока не увидела ускоритель частиц в памяти Келли. В ЦЕРНе проводят в том числе и эксперименты по получению антиматерии, а также экспериментируют с ее применением для уничтожения культивируемых опухолевых клеток. Надеются, что когда-нибудь удастся разрушать опухоли, вводя в них частицы антиматерии. Думаю, что здесь они просто решили сделать следующий шаг: использовать большее количество антиматерии для уничтожения большего количества клеток.
— Антиматерия? — Кай широко раскрывает глаза. — Звучит как словечко из «Доктора Кто».
— Действительно, очень похоже. Но самое худшее не в этом. Они не пытались лечить рак и даже не собирались этого делать; это была легенда, прикрытие или способ привлечь докторов и медперсонал к работе. Они бомбили частицами антиматерии не раковые клетки, чтобы спасти чью-то жизнь; их целью стал человеческий организм в целом.
Кай хмурится.
— Но если они не искали лекарство от рака, тогда зачем они это делали?
— Здесь я могу только предполагать: не пытались ли они разработать новый тип оружия, вроде биологического? В данном случае оно не является биологическим, но может быть использовано для той же цели — уничтожения противника. Возможно, по этой причине к делу привлечена армия, этот самый полк особого назначения; этим же объясняется и тот факт, что действует он как бы сам по себе. Готова поспорить, что это не тот проект, о котором знают все — даже в вооруженных силах и правительстве.