9
КЕЛЛИ
Никогда не видела Кая таким злым. Шэй влезла ему в голову и не скрывала этого, словно хотела, чтобы он понял, что именно она сделала. И он понял. Не до конца, но кое-что понял.
Подходят Лиззи и Джейми. Лиззи взмахивает планшеткой.
— Это список непроверенных улиц. Одному из вас надо ехать на грузовике с Джейми, остальные займутся здесь.
— Я поеду, — одновременно произносят Кай и Шэй.
Лиззи смотрит на их расстроенные лица.
— Один из вас поедет, другой останется.
Шэй молча направляется к грузовику, Джейми идет за ней.
— У вас двоих все в порядке? — спрашивает у Кая Лиззи.
— Не знаю.
— У нас и без ссор между своими хватает забот.
— А у тебя все нормально?
Она пожимает плечами.
— Я жива. А это немаловажно. Боюсь, к концу дня не смогу сказать того же о тех, кто остался. — Она делает движение рукой в сторону палатки.
— Некоторые могут выжить.
— Я такого не видала и радуюсь этому.
Он поворачивается к ней, задирает бровь.
— Почему?
— Ты не слыхал? Выжившие меняются. Думаю, они теперь даже не люди.
— Что ты имеешь в виду?
Лиззи дергает плечом.
— Они умеют разговаривать с покойниками, и это сводит их с ума. — Она стучит себя по голове. — Склонны к самоубийству, и даже хуже: могут других людей подталкивать к тому, чтобы они тоже убивали себя. Просто велят, и люди делают это. Лучше сгореть в огне.
Я не отрываясь смотрю на Лиззи. Я выжила, и все же они отправили меня в огонь. Значит, они думали, как она? Вот почему они так сделали?
Ее слова действуют на меня как пощечина. Я в ответ бью ее по лицу; она не чувствует, но мне тем не менее становится легче.
10
ШЭЙ
Джейми останавливает грузовик у первого дома.
Он не стучит, просто открывает дверь, она не заперта. Большинство жителей Киллина не запирали двери, и это облегчает нам работу.
Искоса посмотрев на меня, он вздыхает.
— Похоже, носить сегодня мне придется одному. Делаем так: проверяем каждую комнату. Ты наверху, я внизу. Если кого найдешь, зови.
Нервничая из-за того, что могу увидеть и почувствовать, поднимаюсь по лестнице. Даже моей воображаемой подружки нет: Келли осталась с Каем. Удивляюсь себе, но мне хочется, чтобы она была рядом. В последнее время чувствую себя спокойнее, если Келли неподалеку.
Кай так разозлился. Наверное, бросит меня после сегодняшнего. И Келли с ним уйдет, она же его сестра. Во мне еще тлеет уголек ярости, и я стараюсь уберечь, раздуть его — боюсь, что если он погаснет, то боль и страх потери Кая победят.
И вот я наверху. Первая дверь — в спальню. Она выглядит нежилой, как гостевая комната, и пуста.
Вторая дверь: ванная. Пусто.
Я перевожу дух. Осталась еще одна дверь. Иду к ней и, даже не успев открыть, уже знаю. Они там; их двое. Ко мне пробивается струйка, струйка сдвоенных мыслей.
— Джейми! — зову я. — Поднимайся.
На постели молча и неподвижно лежат двое — мужчина и женщина. Залитые кровью глаза слепо смотрят вверх. У них седые волосы; похоже, это чьи-то бабушка и дедушка. И руки, лежащие между телами… они сцеплены. Пальцы переплетены.
Мы перемещаемся от дома к дому. Тела бесцеремонно свалены в кузове автомобиля. У Джейми отсутствующий взгляд, говорящий, что он не здесь; он бросает в кучу тело десятилетней девочки рядом с трупом ее матери. Он где-то далеко: может, на ферме, носит мешки с картошкой.
Теперь, когда я знаю как, мертвых находить легко. Струйки, которые я ощутила, обнаружив первых, похожи на отпечатки ног; я иду по следу мыслей, оставшихся после смерти. Безошибочно привожу Джейми к следующему телу, потом к другому, и он начинает странно на меня поглядывать.
Однако чтобы находить их, я должна снять свою защиту, и меня разрывают боль и ужас их последних видений. Начинаю понимать, почему многие из выживших кончают жизнь самоубийством — если это правда.
А потом вдруг чувствую что-то новое.
Что-то чрезвычайно важное, происходящее прямо сейчас.
Кто-то еще жив.
11
КЕЛЛИ
Приближаются два армейских джипа.
Услышав их, из палатки выходит Лиззи, Кай идет сразу за ней.
— Они что, передумали? — спрашивает Лиззи. — Решили все-таки помочь?
Джипы останавливаются возле нас; внутри военные в костюмах биозащиты. Один из них — тот солдат, который был здесь раньше за старшего, но теперь он подчиняется кому-то еще.