— Если ты у нас задержишься, то я тебе все здесь покажу и со всеми познакомлю. У меня есть сестра, я думаю, вы подружитесь. Сейчас она с мамой ушла собирать мнемиков.
Озорная улыбка озарила лицо Фъера.
— Ох и обидятся они, что я ничего не собрал. Но зато я нашел тебя. А ты сто́ишь всех выговоров и обид. Главное, что скажет дедушка.
Покраснев, Натали пригладила волосы и, обнаружив, что их, наверное, стоит отжать, остановилась.
— Там живет твой дедушка?
— Да, он знахарь. И умеет путешествовать между мирами, но не телом, как ты, а духом.
Войдя внутрь, Натали поняла, что еще никогда не была в таком замечательном месте как это. Ей нравилось все: и маленькие окна, и развешанные всюду деревянные игрушки. и скромная лесенка на второй этаж, и уютная мебель — простая, но ладно скроенная. Два пожилых человека, мужчина и женщина, стояли у стола и перемалывали в ступке кусочки желтого корня.
— Фъер, кого ты привел?
Седой мужчина с добрыми и какими-то веселыми морщинами выпрямился и остановил легким прикосновением руки женщину, одетую в сарафан, сшитый из материи приятных тонов.
— Это Натали, она из…
— Я вижу. И знаю. Девочка, подойди сюда, сядь. Можно мы с женой поговорим с тобой?
— Ее зовут Ната… дальше не помню.
— Ната, какое красивое имя, — произнесла женщина, легким движением откинув волосы, еще не потерявшие естественного цвета, убирая со стола посуду.
Сев на деревянную скамейку напротив старика, Натали положила руки на колени и трепетно и одновременно смело посмотрела ему в глаза, словно ожидая приговора, который обязательно должен был быть строгим, но непременно ей во благо. Еще она решила, что раз уж тут иной мир, пусть и имя ее будет иным. Ната. Ей нравилось быть Натой.
— Меня зовут дедушка Риер. А мою жену — Тарионара.
Женщина ласково махнула рукой, и Натали вежливо улыбнулась в ответ, потом посмотрела на старика и почувствовала, что он совсем не опасен, а прост, добр и украшен мудрой старостью.
— Я видел, как ты попала в дыру боли и провалилась между мирами, случайно попав сюда к нам. Но не волнуйся, ты скоро сможешь вернуться обратно.
— Нет. Я не хочу возвращаться. Я хочу остаться здесь, с вами.
— Не хочешь? — женщина недоверчиво скользнула взглядом по необычной гостье. — Но почему?
— Нет места хуже, чем то, откуда я пришла.
— Что же это за мир такой, где дети…
Дедушка Риер остановил ее на полуслове, прижав палец к своим губам. Потом задумчиво произнес:
— Значит, ты хочешь остаться.
Вытянув шею так, что на ней проступили жилы, Натали торопливо заговорила:
— Я буду делать все, что вы скажите, учиться… — она сбилась, — хорошо учиться, прибираться, работать на кухне или в саду, буду делать любую работу, которую захотите, все-все что скажете, я на все готова!
Тарионара обеспокоенно покачала головой:
— Мы не можем такое решать, у нее есть родители.
Натали вздрогнула, ее вдруг затошнило, она побледнела и сникла.
— Тариона, в тебе говорит материнское сердце, но оно видит только половину, впрочем, как и мое.
Дедушка повернулся к внуку.
— Фъер, придет время, и ты займешь мое место, и тебе придется решать многие вопросы, на которые у тебя может и не быть ответов. Запомни этот момент.
Риер помолчал.
— Твое сердце чище чем мое, скажи, что ты видишь в этой девочке?
Глубоко вздохнув, Фъер произнес с пронзительной детской честностью:
— У нее сильное сердце.
— Доброе?
— Будет, если останется у нас.
— Тогда она останется.
Собрав остатки сил, перебарывая дурноту, Натали сказала мальчику:
— Спасибо, все… все что скажешь…
У нее покатились слезы.
— Простите, я неважно себя чувствую.
Голова закружилась с такой неимоверной силой, что Натали уронила ее на полированную поверхность стола.
— Что с тобой, милая?
— Ната!
Тарионара и Фъер одновременно вскочили и подбежали к девочке.
— Надо положить ее на кровать.
Не в силах поднять голову, Натали чуть слышно прошептала:
— Ничего страшного, я сейчас встану.
Через мгновение ее, слабую и беспомощную, подхватили и подняли сильные руки дедушки. Ноги поддерживал Фъер, а Тариона побежала расстилать кровать. Как только девочку перенесли и уложили, она приподнялась и села, облокотившись на подушку.
— Мне уже лучше, — смущенно проговорила она.
На край кровати подсел дедушка Риер.
— Раньше со мной такого никогда не случалось. Простите…
Дедушка успокаивающе погладил ее по руке:
— Не волнуйся, тут никто тебя не обидит.