— Ну, когда я привела его сюда, к нам. Кирилл просто взбесился. Он сказал, что не собирается ни с кем меня делить… И они подрались. Больше я ничего не знаю, но с тех пор мы с Лешей не общались. Верней, — она жалобно всхлипнула, — только по телефону… А потом его убили.
— Убили? — Эхом переспросил я.
— Конечно.
— И ты думаешь, это Кирилл?..
Она вдруг вскинула на Вику шокированный, молящий взгляд и отчаянно замотала головой.
— Ты что! Нет! Нет! Он бы никогда такого не сделал! — Ди подступила к ней вплотную. — Я же знаю, что случилось на самом деле!
Интересно, у Вики так же похолодела спина от этих слов?
— Ч-что?
По крайней мере, голос отказал точно, как и у меня…
— Мы очень редко виделись… очень… Мне сказали, что у него другая, но я не поверила! Мне было так плохо… Я не могла ни с кем общаться… Кирилл пытался помириться, но я не захотела… и вот в тот вечер, как раз дождь начался… Я знала, что когда дождь, наши собираются не в парке, а в заброшенной больнице. И я почему-то пошла туда… Там было всего несколько человек, — Ди стала загибать пальцы, — Мина, Хак, Лика, Агнесса, Влад и… не помню… Ладно… я спросила, чего они такие перепуганные. И они рассказали, что сюда только что приходил Леша…
Не знаю, было ли в этот момент в мире еще одно такое внимательное существо, как два псевдогота, застывшие в глубочайшей тишине, трепетно вслушиваясь в каждое слово этой невысокой хрупкой девочки? Мне казалось, я весь превратился в одно большое ухо.
— Мне все рассказали: он как-то странно выглядел. Пристал к Кириллу, где я… Короче, они опять за свое… и потом Леха побежал, а Кирилл с другими… не знаю точно, кто там был… Кирилл начал его догонять. Вот… ребята рассказали и я побежала за Лешей… — Ди глубоко вздохнула. — Но не успела. Они его уже били…
Вика закрыла рот ладонью и всхлипнула. Похоже, на этот раз ужас и слезы в ее глазах были настоящими.
— Я упала… хотела его защитить… Но Кирилл уже был как одержимый… — ее голос сорвался на писк. — Я не могу поверить… это же все из-за меня…
Мы погрузились в тревожное молчание, ожидая, пока Ди хоть немного успокоится. Вика приобняла ее одной рукой.
— Короче, когда упала, я накрыла Лешу собой… И тогда Кирилл остановился. Я хотела, чтобы Леша пришел в себя, я трясла его, расстегнула курточку… И у него не было никакого оружия! Нигде! А потом Кир закинул меня на плечо и понес. Он же такой сильный, я била его по спине, но он так и не отпустил… орала, пока не охрипла… Плохо помню, что было дальше. Я, Кирилл и те… другие… целую ночь просидели в больнице, он не выпускал никого. А Леша остался там, в лесу…
На этом оцепенение спало. Лицо Вики обрело такое обиженно-разочарованное выражение, как у ребенка, которому пообещали страшную тайну, а сказали какую-то ерунду вроде того, что в темном сарае шарудит вовсе не привидение, а парочка крыс.
— То есть… они были с тобой всю ночь?
Ди печально кивнула.
— Когда я обо всем узнала, я очень хотела уйти за Лешей. Они спасли меня. Вот я и не могу ни расстаться с ними — ведь это единственные мои друзья, ни простить им того, что Леша оказался на том месте из-за нас… и кто-то пришел… и…
Я опустил голову. Девочка, как же я понимаю тебя… но ты виновата в этом не больше, чем я… Что бы мы ни предприняли тогда, что бы ни почувствовали, мы ничего не смогли бы сделать. Потому что Лешу Литвиненко убили умышленно, спланировано и организовано. И этот кто-то, укравший обрез у Феськова, скорее всего, просто выжидал удобного момента и тщательно следил за всеми его передвижениями…
Я не слушал, о чем дальше говорили Вика и Ди, которые шли немного впереди меня. Прокручивал в голове информацию, немного сбивчивую, но зато такую впечатляюще-искреннюю, что сомневаться в ней у меня ну никак не получалось. Возможно, сыщик из меня еще хуже, чем психолог, но я не мог избавиться от ощущения, что пропустил что-то такое важное… что-то поворотное… и намного раньше, чем услышал этот монолог девочки в черных одеждах.
Итак, что у нас есть…
Во-первых, я понятия не имею, кому было бы выгодно убить обычного подростка. Он знал что-то опасное? Он вляпался в какую-то мутную схему? Над этим еще предстоит подумать. Или, если дело не в информации, тогда, скорее всего, тут замешана либо любовь, либо деньги, что оставляет мне широчайший диапазон для поисков. Пока что у меня закончились все возможные ниточки, которые могли хоть к чему-то привести.
Во-вторых, убийцей может оказаться любой. Если Литвиненко был избит, что подтверждает рассказ Ди и недоумение Сидоренко по поводу синяков, то он не мог оказать сопротивление. А значит, скорее всего, сидел под деревом в полубессознательном состоянии. И нажать на курок мог любой, у кого хватило бы выдержки и ненависти. И юный, и старый, и трезвый, и пьяный, и мужчина, и женщина. При этом отпадает такая удобная версия с яростным готом — то, о чем рассказала сегодня эта девочка, выглядело вполне убедительным алиби…
— Да уж… — тихий голос вдруг выхватил меня из бездны бесконечных размышлений. — И что ты об этом думаешь?
Я будто бы очнулся. Мы шли по обочине широкой трассы, выбежавшей из леса и устремившейся по направлению к городу мимо каких-то невысоких старых зданий, белеющих в темноте, как призраки.
— А где готка наша?
Вика засмеялась.
— Ты что, Кирилл, она уже давно дома! Мы же довели ее до подъезда, она тут живет рядом!
— А… ладно.
Она шумно вздохнула и заглянула мне в лицо.
— И?
Я попытался вспомнить, чего она от меня ожидает… Ах да…
— Странно все это, вот что я думаю. Такое ощущение, что Литвиненко был двуликим Янусом.
— А он таким и был, — хмыкнула Вика. — Понимаешь, я вот как это представляю… Тебе, наверное, будет смешно все это слушать… Ну да ладно. У каждого человека есть какая-то обертка. Она нужна нам, чтобы оградить себя от злых, завистливых, чужих и любопытных, это правильно! Но если ее развернуть, если посмотреть на человека как бы через линзу, — можно понять, кто он. Но дело в том, что бывают люди, которые любят менять эти обертки, пытаясь получить то, что им нужно от других… при этом оставаясь все тем же внутри.
Я мельком взглянул на нее. Вика, когда ты перестанешь удивлять меня?..
— Когда я начала встречаться с Лехой, я видела то же, что и другие. Он был хорошим мальчиком, любил спорт, пользовался популярностью… Но чем ближе я его узнавала, тем лучше мне было видно, что на самом деле он… пустой. То есть — вообще… Единственное, что его волновало, — чтобы окружающие выполняли то, чего он хочет. И все!
Она замолчала на несколько секунд и продолжила уже тише:
— А Ди увидела другую его обертку — печального и загадочного черного мага. Готова поспорить на сто баксов, что он и понятия не имел, что такое Папюс и что значит та татуха. Я уверена в одном — ей повезло, что Кирилл помешал рассмотреть и узнать Леху ближе. Она бы сильно разочаровалась.
Вика так огорченно вздохнула, что я вдруг опять вспыхнул тем же странным беспокойством и досадой, которые испытал, когда она призналась в любви к Литвиненко перед Ди.
— Ты знаешь, не всегда хорошая идея так рассматривать людей через эту твою линзу. Иначе любой может разочаровать. У каждого есть свои скелеты в шкафу.
— Неправда! — девушка усмехнулась, но как-то мельком, порывисто, будто бы не хотела, чтоб я это заметил. — Неправда… иногда бывает, что чем ближе узнаешь человека, тем он ярче… тем больше он тебя влечет…
— Или ты можешь принять за обертку что-то настоящее… — продолжал я, сознательно пропустив мимо ушей ее последнюю фразу. — Как вот сегодня, когда ты говорила с Ди. Когда ты была искренней, Вика? Когда рассказывала мне о том, что сделал с тобой Леха, или сегодня?!
Мы остановились. Что я в очередной раз несу?.. Я угрюмо молчал, пытаясь заглушить в голове ее слова «я пришла сюда только потому, что до сих пор его люблю». Эта нелепая пауза затягивалась, я уже собирался двинуться дальше, как она вдруг ухмыльнулась и прошептала: