Я собрал эфир, держа его наготове внутри.
Мы продолжили спуск. Тоннель расширился, превратившись в настоящий подземный проход. Стены здесь были обработаны, укреплены деревянными балками. В некоторых местах даже имелись примитивные светильники.
Наконец тоннель резко оборвался, выводя нас на небольшой каменный выступ. Я застыл в изумлении.
Перед нами раскинулся целый подземный город. Огромная пещера, настолько обширная, что её дальние стены терялись во мраке. Сотни, если не тысячи огней — фонари, факелы, странные светящиеся грибы. Постройки, вырубленные прямо в скале или собранные из дерева и камня. Улицы, площади, мосты между разными уровнями.
И люди. Много людей. Они сновали внизу, как муравьи в муравейнике. Торговали, разговаривали, пили, дрались, жили своей странной подземной жизнью.
— Нижний Сильверлейк, — представил Ворст, делая широкий жест рукой. — Убежище для тех, кто не нашёл места наверху.
— Или кого не захотели видеть наверху, — добавил Ульрих.
Мы спустились по узкой, выдолбленной в скале лестнице. Внизу пахло ещё хуже. Смесь запахов немытых тел, гнилой еды, сырости и чего-то едкого. Глаза слезились от дыма многочисленных факелов и жаровен.
Ворст уверенно вёл нас через этот хаос. Мы шли по узким улочкам, мостикам, тоннелям, постоянно поворачивая то вправо, то влево. Без проводника здесь легко было бы заблудиться навсегда.
Местные жители косились на нас с подозрением, но не проявляли открытой враждебности. Я заметил, что многие из них носили какие-то знаки. Не медальоны родов, а странные татуировки на лицах или руках.
— Метки гильдий, — пояснил Ворст, проследив за моим взглядом. — Здесь своя иерархия. Своя власть.
— И кто правит этим… местом? — спросил я.
— Никто и все, — ответил трактирщик с усмешкой. — Здесь нет единой власти. Только договорённости между сильными.
Мы миновали нечто вроде рыночной площади — тесной, грязной, заполненной прилавками с товарами, о которых лучше не задумываться. Странные грибы, светящиеся в темноте. Куски плоти, пульсирующие в банках с жидкостью. Оружие, покрытое чем-то похожим на запёкшуюся кровь.
— Не смотрите по сторонам, — посоветовал Ворст.
Я последовал его совету, хотя любопытство грызло изнутри. Ульрих, похоже, тоже едва сдерживался. Его глаза блестели в полумраке, как у кота в кладовке.
Торс шёл молча, настороженно. Его массивная фигура привлекала внимание. Несколько раз я замечал, как местные перешёптывались, глядя на него. Лок держался ближе к брату, готовый в любой момент прийти на помощь.
После рынка свернули в узкий боковой проход, потом ещё в один. Петляли между невысокими постройками, пока не оказались перед массивной дверью, вырубленной прямо в скале. На двери был вырезан странный символ. Нечто среднее между цветком и насекомым.
Ворст постучал. Три коротких удара, пауза, ещё два. Выждал несколько секунд и добавил ещё один, более громкий.
Дверь открылась бесшумно. За ней стоял… кто-то. Я не сразу понял, что это человек. Слишком неправильные пропорции. Слишком странная кожа — бледная, с зеленоватым оттенком. Слишком большие глаза без век.
— Мортем ждёт, — произнес кто-то или что-то скрипучим голосом, отступая в сторону. — Входите.
Мы шагнули внутрь. Дверь закрылась за нашими спинами с тихим щелчком.
Помещение оказалось просторным, гораздо больше, чем можно было предположить снаружи. Высокие потолки, поддерживаемые колоннами из чёрного камня. Стены, увешанные странными инструментами и контейнерами с разноцветными жидкостями.
В центре — нечто вроде операционного стола, окружённого светящимися кристаллами.
И повсюду… В нишах, на стендах, в стеклянных шкафах — монстры. Или части существ. Некоторые были заспиртованы, другие — засушены, третьи, казалось, ещё жили. Медленно двигались, мерцали тусклым светом, пульсировали.
Желудок сжался. Это напоминало мясную лавку, совмещённую с лабораторией алхимика и музеем извращений. Воздух был насыщен запахами химикалий, консервантов и чего-то ещё. Сладковатого, металлического. Запах крови и внутренностей.
— Моя коллекция, — раздался глубокий, бархатистый голос из глубины зала. — Впечатляет, не правда ли?
Из тени выступила высокая фигура, закутанная в тёмный плащ. Капюшон скрывал лицо, но руки, выглядывающие из широких рукавов, были явно нечеловеческими. Слишком длинные пальцы, покрытые мелкой чешуёй.
— Мортем, — представился незнакомец, делая лёгкий поклон. — Художник плоти, как меня называют.
Он скинул капюшон, и я едва сдержался. Его лицо было… композицией.