— Для тебя нужно что-то особенное, — задумчиво произнёс Мортем, разглядывая громилу. — Ты слишком… заметный. Необходимо полное преображение.
Он достал альфа-кристалл — мой трофей от вожака стальных волков. Тёмно-красный, с чёрными прожилками, он пульсировал в руках художника плоти, словно живое сердце.
— Вот что нам поможет, — прошептал Мортем. — Мощь альфы. Сила вожака.
Он поместил кристалл в то же металлическое устройство, что и обычный, но на этот раз добавил ещё какие-то компоненты — мелкие кристаллы, провода, странные металлические пластины.
— Что ты делаешь? — спросил я.
— Усиливаю эффект, — ответил художник. — Для обычного кристалла достаточно простой амплификации. Для альфа-кристалла нужна более сложная система. Иначе его мощь разорвёт тело изнутри.
Торс выпил катализатор. Ту же мутную жидкость, что и Лок. Его реакция была сдержаннее. Лишь лёгкая дрожь прошла по телу, да зрачки расширились. Стоик до мозга костей.
— Начинаем, — объявил Мортем.
На этот раз процесс был ещё более впечатляющим. Альфа-кристалл излучал мощную энергию. Она была видна даже невооружённым глазом, как серебристое сияние вокруг устройства.
Торс стонал, но не кричал. Даже в агонии трансформации он сохранял самообладание. Его глаза были открыты. Он наблюдал за процессом с мрачной решимостью.
— Идеально, — удовлетворённо кивнул Мортем. — Абсолютно новые личности. Никто не узнает их, даже родная мать.
— Если бы она была жива, — мрачно добавил я.
Художник плоти улыбнулся:
— Детали.
Помощники перенесли Торса на вторую кушетку. Оба брата лежали без сознания, их новые тела ещё трансформировались.
Мортем повернулся ко мне:
— А ты? Не передумал?
Я покачал головой:
— Пока нет. Хочу увидеть, как они… приспособятся.
— Мудро, — кивнул художник плоти. — Наблюдение перед принятием решения. Мне нравится твой подход.
Мортем отошёл к одному из шкафов, достал небольшой флакон с прозрачной жидкостью.
— Когда очнутся, дайте им выпить это, — сказал он, протягивая флакон Ульриху. — По глотку каждому. Поможет справиться с остаточной болью и стабилизирует изменения.
— А что с их… разумом? — спросил я. — Память, личность?
— Остаются прежними, — ответил Мортем. — Я меняю тело, не душу. Хотя… — он задумался. — Некоторые изменения неизбежны. Новое тело, новые ощущения. Это влияет на восприятие мира, на реакции. Но суть остаётся прежней.
Художник плоти подошёл к своему рабочему столу, достал из ящика две маленькие коробочки.
— Их новые документы, — пояснил он. — Имена, происхождение, родственные связи. Всё, что нужно, чтобы начать новую жизнь.
— Ты предусмотрел всё, — заметил я.
— Я художник, — улыбнулся Мортем. — А хороший художник внимателен к деталям.
Мы остались ждать пробуждения братьев. Ворст сказал, что вернётся за нами к рассвету. Проводит обратно в таверну. Пока же мы с Ульрихом устроились на грубых деревянных стульях, наблюдая за спящими трансформированными телами.
Мортем удалился в глубину своей лаборатории, оставив нас с братьями. Его помощники бесшумно скользили вдоль стен, занимаясь своими делами — прибирали инструменты, перекладывали странные органы из одних контейнеров в другие, что-то записывали в толстые книги.
Ульрих задремал на стуле, откинув голову к стене. Я же не спал, ждал.
Время тянулось медленно. В подземном городе не было ни дня, ни ночи. Только вечный полумрак, разбавленный светом факелов и странных светящихся грибов. Но я чувствовал, что снаружи, наверху, уже глубокая ночь сменяется ранним утром.
— А-а-а! — услышал я голос Лока.
— М-м-м! — тут же застонал Торс.
Пнул ногой ножку стула, где дремал Ульрих. Не рассчитал силу и мужик упал. Вскочил и тут же вытащил меч. Глаза хлопают.
— Пошли посмотрим на наших новых друзей. — кивнул в сторону братьев.
Глава 5
На операционном столе шевельнулась худощавая фигура. Лок медленно приподнялся на локтях, с трудом разлепляя веки. Его новое тело не слушалось, каждое движение давалось с усилием, будто мышцы забыли, как работать.
— Жесть, мне хреново! — вырвалось у него хриплым, непривычно низким голосом. — Мля, меня мутит…
Он попытался встать. Новое тело предательски пошатнулось, и парень ухватился за край стола, чтобы не упасть. Пальцы — тонкие, жилистые, с длинными фалангами — судорожно вцепились в металлическую поверхность.