Эмилия подошла к нам, увидела пятна. Лицо ещё больше побледнело.
— Может, не стоит туда лезть? — предложила она неуверенно. — Можем просто зачистить периметр и уйти.
— А как же артефакты? — поинтересовался я. — Ты же хотела что-то найти в особняке.
Она вздрогнула.
— Я не говорила про артефакты.
— Разве? — подмигнул. — А вот я помню, что могу забрать себе, то что захочу. Остальное ты.
Повисла пауза. Эмилия явно решала, что отвечать.
— Хорошо, — сдалась она наконец. — Да, я надеялась найти что-то ценное. Совеген были богаты, у них должны быть сокровища.
Полуправда. Но лучше, чем откровенная ложь.
— Тогда идём внутрь, — решил я.
Мы подошли к главному входу. Массивные дубовые двери висели на одной петле. Вторую створку снесло — лежала на земле, изрешечённая дырами.
— Огненная магия, — определил Лок, пощупав края отверстий. — Очень мощная.
— А это что? — Торс указал на землю рядом с порогом.
Кости. Человеческие, по размеру. Но форма неправильная — рёбра слишком длинные, череп деформирован. Останки лежали в странной позе, будто человек умирал, превращаясь во что-то другое.
— Мутация, — прошептала Эмилия. — Боже мой, что они здесь делали?
— Эксперименты, — ответил я, разглядывая кости. — Как ты и говорила.
Переступили через порог. Внутри царил полумрак — крыша провалилась лишь частично, кое-где ещё держались перекрытия. Воздух затхлый, пропитанный запахами плесени, крови и чего-то химического.
Прихожая. Когда-то богато убранная — остатки мраморной облицовки, обломки хрустальной люстры на полу. Теперь всё покрыто пылью и паутиной.
— Разделимся или держимся вместе? — спросил Ульрих.
— Вместе, — решил я. — В таких местах лучше не расползаться.
Эмилия шла рядом со мной, но я чувствовал её напряжение. Девушка что-то ищет. Конкретно ищет, а не просто надеется наткнуться на ценности.
— Куда пойдём сначала? — поинтересовался Лок.
— В библиотеку, — неожиданно сказала Эмилия.
Все повернулись к ней.
— Откуда знаешь, где она? — спросил я.
— А… — она замешкалась. — Логично же. В таких домах библиотеки обычно на втором этаже.
Снова полуправда. Но я решил пока не давить.
— Библиотека так библиотека, — согласился я.
Поднимались по широкой лестнице, ступени которой треснули от времени и магии. Перила из резного дерева почернели, местами обгорели. На стенах висели портреты — или то, что от них осталось. Лица на картинах изуродованы когтями, глаза выжжены.
— Кто-то очень не любил хозяев, — заметил я.
— Или хозяева превратились в монстров, — мрачно добавил Ульрих.
На втором этаже было светлее — большие окна, часть крыши ещё держалась. Коридор тянулся в обе стороны, двери в комнаты зияли провалами.
Эмилия уверенно повернула направо.
— Библиотека там, — сказала она, не дожидаясь вопросов.
Слишком уверенно для человека, который здесь впервые.
Мы прошли мимо нескольких комнат. Спальни, гостиные, кабинеты. Все разгромлены. Мебель изрублена, ковры сожжены, зеркала разбиты. Методичное уничтожение всего ценного.
Библиотека находилась в конце коридора. Двустворчатые двери из красного дерева, на удивление целые. Эмилия толкнула створку — та открылась со скрипом.
И мы замерли.
Библиотека была нетронута.
Высокие стеллажи от пола до потолка, заставленные книгами. Кожаные переплёты, золотое тиснение на корешках. Массивный дубовый стол в центре, кресла, глобус, астролябия. Даже пыли почти не было.
— Это невозможно, — пробормотал Лок. — Почему здесь всё цело?
Я осмотрел дверной проём. По краю шла тонкая серебристая полоска — след защитных чар.
— Магическая защита, — объяснил я. — Кто-то запечатал эту комнату.
— Совеген? — спросила Эмилия.
— Может быть. А может, те, кто их убил. Хотели сохранить библиотеку. Вот только зачем?
Мы вошли внутрь. Я сразу почувствовал. Здесь много магии. Не только защитные чары. Сами книги излучали энергию.
Лок подошёл к одному из стеллажей, провёл пальцем по корешкам.
— «Основы трансмутации живой плоти», «Слияние человеческих и животных душ», «Практическое руководство по созданию химер», — читал он вслух. — Весёлое чтиво.
— А вот это интересно, — Ульрих достал с полки толстый том в чёрном переплёте. — «Дневник экспериментов. Главнейший Альтернус Совеген». Свежий, года три как написан.
— Три года? — удивилась Эмилия. — Но род исчез десять лет назад.
— Значит, не весь, — констатировал я. — Кто-то выжил и продолжил работу.
Ульрих открыл дневник, пробежал глазами первые страницы.