— Более чем удовлетворительны, — ни тени эмоций. — Прошу сюда.
Воздух становился гуще, насыщеннее. Странный запах усилился. Металлический. Кровь. Много крови. И что-то ещё… химикаты, консерванты, формалин. Запахи лаборатории и бойни, смешанные воедино.
Лок шёл рядом, напряжённый, как струна. Чуть позади — Торс и Ульрих, прикрывая спины. Ворст плёлся последним, бледный, как эта стена.
— Тебе обязательно всё это? — прошептал Лок, кивая на мой карман, где лежал кристалл.
— Да, — коротко ответил.
— Но может быть…
— Нет, — отрезал я. — Без этого я дохлый номер. Рано или поздно эфир разорвёт меня изнутри.
Он хотел что-то сказать, но осёкся. Знал, что я прав. Видел, как я корчился в пещере, где мы чуть все не подохли.
Дворецкий остановился у массивной двери из тёмного дерева. Резьба на ней изображала переплетение странных существ — не то людей, не то животных, не то чего-то среднего.
Лица, искажённые болью или экстазом, тела, сросшиеся в невозможных комбинациях. Древесина, казалось, пульсировала под этими изображениями.
— Господин уже закончил с предыдущим клиентом и сейчас кушает, — произнёс дворецкий. — Будьте любезны подождать в гостиной. Он скоро присоединится.
Замок щёлкнул, дверь бесшумно открылась. Пахнуло затхлостью и пылью, смешанными с ароматом каких-то трав и благовоний. Дешёвая маскировка для того, что скрывалось под ней.
Гостиная. Неожиданно уютная для подземелья. Просторная комната с высоким потолком, укреплённым деревянными балками. Кресла с высокими спинками, обитые потёртым бархатом. Книжные шкафы вдоль стен, заполненные фолиантами в кожаных переплётах. Ковёр на полу, когда-то роскошный, теперь выцветший и протёртый до основы в некоторых местах.
В углу — камин, не зажжённый, но готовый к растопке. Над ним — картина, изображающая анатомическое исследование. Слишком детальное, слишком… точное. Художник знал, что рисовал.
Вдоль одной стены — стеклянные шкафы с экспонатами. Органы в банках с формалином. Скелеты невиданных существ. Заспиртованные гибриды — змея с человеческой головой, крылатый паук, младенец с жабрами.
Лок присвистнул, осматриваясь:
— Для психопата тут довольно… цивилизованно.
— Психопат? — ухмыльнулся я. — Скажешь ему в лицо?
— Что? Я? Э-э… — растянул бывший блондин.
Торс подошёл к одному из шкафов, изучая содержимое. Его массивная фигура отражалась в стекле, создавая жуткий эффект. Словно внутри банки плавал он сам, расчленённый, препарированный.
— Дерьмо какое, — пробормотал он, отворачиваясь. — Кто держит такое в гостиной?
— Тот, для кого это произведения искусства, — ответил я, рассматривая странный инструмент на столике. Похож на скальпель, но изогнутый, с зазубринами.
Ворст топтался у двери, явно не желая заходить глубже. Его лицо покрылось испариной, руки дрожали.
— Я, пожалуй, подожду снаружи, — пробормотал он.
— Боишься? — усмехнулся я.
— Нет, просто… — он замялся, подбирая слова. — У меня дела. Наверху. В таверне.
— Ну конечно, — кивнул я. — Очень срочные дела. Как раз сейчас.
— Да, — он ухватился за мою подсказку. — Клиенты, знаешь ли. И пиво само себя не нальёт.
— Да иди ты уже, — махнул я рукой. — Понятно всё с тобой.
Ворст не стал спорить. Кивнул и поспешно скрылся за дверью. Его шаги быстро затихли в коридоре.
— Крыса, — фыркнул Лок. — Оставил нас одних с этим…
— Он просто умный, — пожал я плечами, садясь в кресло. Пружины скрипнули под весом. — Знает, что здесь может случиться всякое.
— Значит, мы глупые? — прищурился Ульрих, постукивая пальцами по посоху.
— Мы верные, — ответил за меня Торс. — Марку нужна помощь. Мы здесь.
Простота и прямота верзилы меня всегда подкупала. Никаких лишних слов, только суть. Если бы все были такими… но нет, мир любит сложности. Особенно там, где их быть не должно.
— Это сработает? — Ульрих не скрывал сомнений. — Ты же… не обычный.
— Вот и узнаем, — я постарался, чтобы голос звучал уверенно.
На самом деле внутри всё скручивалось узлом. Страха не было — его вытравили из меня ещё в детстве. Было опасение. Чисто практический расчёт. Шансы выжить? Пятьдесят на пятьдесят. Как подбрасывание монеты. Орёл — живу. Решка — прощайте, друзья.
Я чувствовал эфир внутри — беспокойный, нестабильный. Он пульсировал в такт сердцу, но иногда сбивался, создавая болезненные спазмы. Без кристалла души я был как неисправный механизм. Работающий, но готовый взорваться в любой момент.
— А что, если… — начал Лок, но я перебил его:
— Если не получится, то я труп. Если не сделаем ничего, то я тоже труп, только позже и больнее.