– Твою жизнь, – резко ответил Шон и швырнул мне в лицо договор. – Считай это расплатой за тот арест.
С тихим шелестом стопка бумаг упала на пол, а Шон быстрым размашистым шагом направился к выходу. Дёрнул замок, толкнул дверь ногой и исчез в коридоре. Ещё пару секунд я, задыхаясь, рвано хватая губами воздух, стояла на месте, а потом кинулась следом.
– Не смей уходить, Шон! Мы ещё не закончили!
Я догнала его, снова попыталась ударить, но он увернулся. Схватил меня за плечо, развернул, припёр к стене и жадно поцеловал.
Поцелуй вышел страстным, глубоким. От прикосновения его губ, языка меня словно током прошило. По телу прокатилась волна жара, а ноги сделались ватными. Сознание провалилось куда-то в чёрную дыру, уступая место лавине острых, хмельных, обжигающе-испепеляющих ощущений и животным инстинктам.
Шон целовал меня так страстно, так напористо, будто пытался прикосновениями своих губ искупить вину, извиниться, передать то, что не мог сообщить словами… А мне до того хотелось ему поверить, что я отвечала и отвечала, и была не в силах остановиться. И с каждым мгновением воспоминания о наших прежних счастливых днях становились всё ярче. Наполнялись деталями – звуками, ароматами, чувствами. Оживали.
– Возвращайся… – прохрипел Шон, касаясь губами ключиц. – Хватит бунтовать… Ты уже достаточно меня наказала…
Наказала… Его слова пробили завесу дурмана, сознание начало проясняться.
Я с силой толкнула Шона в грудь.
– Не смей больше никогда ко мне прикасаться!
Он отшатнулся, растерянно моргнул и, всё осознав, замер, тяжело дыша и глядя на меня, как изголодавшийся зверь на добычу. Которая от него ускользала.
– Карина… – Шон потянулся снова ко мне, но я опять его оттолкнула.
– Ты знал, ты всё знал! – Мой голос дрожал, на глаза навернулись слёзы и невысказанные обвинения сорвались с языка: – Но всё равно позволил им меня увести! Я была так зла на тебя, Шон, так зла, но до последнего думала, что ты меня оттуда вытащишь. Надеялась, что между нами было хоть что-то настоящее и тебе на меня не плевать… И даже тогда, когда ребята за мной прилетели, я искала среди них тебя… Но тебя не было!
Шон молчал, смотрел на меня своими пронзительными голубыми глазами, и в них было столько эмоций, что мне казалось, будто он вот-вот мне всё объяснит, скажет, что сожалеет, попросит прощения и утешит. Но он молчал, и я распалялась сильнее.
– Как я могу тебе доверять после этого?! Как?! Неужели ты правда считаешь, что я смогу обо всём позабыть и вернуться к тебе?!
Шон болезненно улыбнулся, приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но в следующий миг стиснул челюсти. Вскинул подбородок, надев одну из своих многочисленных масок, и жёстко ответил:
– Твой выбор. – Думала, сейчас он уйдёт, но Шон покачал головой и со злостью добавил: – Можешь радоваться, Карина. Своим ослиным упрямством ты испортила все мои планы. И теперь ты ни мне, ни даже Йену Шульте не по карману!
После этих слов он развернулся, скрылся за закрытыми дверьми лифта, а я безвольной куклой съехала вниз по стене.
Порочный, неправильный поцелуй обжигал губы, заставлял сердце колотиться с утроенной силой, а в голове крутились обрывки нашего разговора.
«Тот, кто толкнул тебя к Кристалл Лейм, тебе точно не друг».
Дориан… О золотых бобах мне сказала Дориан. Но если ей было известно, что это фейк, то почему…
Неужели Дориан захотела меня уничтожить?.. Но зачем? Я же была ей нужна! Ради выступлений в катакомбах! Освобождения творцов! Бегства из Эдема!
А что… что, если это всё было тоже частью игры? Элементом грандиозного спектакля, разыгранного для одной глупой наивной девочки, которая от страха утратила остатки разума? И не было никаких бунтовщиков и движения Сопротивления.
А катакомбы… Почему я решила, что это были именно они? Меня ведь туда перебрасывало порталом! Вдруг это был подвал в особняке того же Эль Гораса? Или заброшенный послевоенный бункер в горах? Фантазии там без проблем оживали. А что до техники… Её могли и глушить…
Но если всё это было не по-настоящему, то тогда я сама вложила в руки госпожи Смерть оружие не только против меня, но и против друзей.
Даниэля… Макса… Тима… И Йелло.
Стоп, Кара, думай! Какой Дориан от всего этого прок?
В верхней десятке до сегодняшнего утра она была третьей! Но вряд ли госпожа Мариам воспринимала меня как реальную угрозу своему положению. Откуда ей было знать, что мне по силам создать невозможное?
Разве что после победы в кросс-джампе её насторожил мой колоссальный ресурс… Дориан знала, что бобы не сработают, но, доверившись феноменальной интуиции, решила подстраховаться и отправила ко мне наёмного актёришку – Морта, чтобы тот доставил её записку. Заставила меня нарушить прямое распоряжение Штольцберга – отказаться от презентации в Пантеоне, а заодно и выкурила в горы.