— В контракте тоже есть только отсылки, — заметил он. — В этой папке всё, что вам нужно знать… и что нужно предъявить в мэрии.
Я взял папку, но открыть её не успел, когда Фабило продолжил:
— Когда выполните часть контракта, то идёте с нужной вещицей и заказом-нарядом в мэрию, к гра Пали. Второй этаж, пятнадцатый кабинет. И не забудьте постучать, перед тем как войти! Не надо портить о себе впечатление!..
— Мне казалось, что главное — выполнить заказ… — пожал я плечами, искренне не понимая, почему надо произвести исключительно благоприятное впечатление на какого-то чиновника.
— Главное! — Фабило поднял указательный палец к потолку. — Понравиться этому буллу!..
— Кхм… — я не удержался и кашлянул, скрывая смех.
Буллой здесь называли породу птиц, облюбовавших окрестные скалы для проживания. Я бы назвал их голубями местного разлива, но они голубями не были — скорее, помесью баклана и идиота: глупые, наглые и жадные.
— И я серьёзно, Фант! Характер у него — полное дерьмо! — строго сказал Фабило. — Жаден, вспыльчив и самодоволен. Но именно он сейчас проводит ревизию по архиву родившихся на Саливаре. Понимаешь, к чему я клоню?
— Он… Нет, — признался я, и тут до меня дошло. — Так это он может выправить нам папиры?
— Молодец! — одобрительно кивнул Фабило. — Он обнаружил уже более десятка безвременно покинувших этот мир молодых людей, которые могут стать донорами своих имён и жизненного пути. Двое местных бандюков, попавших два года назад под выброс, по возрасту вполне подходят вам. Так что если аккуратно изъять бандюков из архива и не отправлять их бумаги на Большую Скалу, то место этих несчастных займёте вы двое.
Большая Скала — поселение, в которое мне пока соваться было никак нельзя… Это было огромное горное плато, где располагалась столица людей. Там жили семьи местной аристократии, там располагались лучшие храмы и университеты, там подбивались данные со всех скал… Одним словом — столица.
— Фабило, а наши… Будущие личности, они хотя бы не в розыске? — поинтересовался я с тревогой.
— За ними есть несколько хулиганств, — отмахнулся контрабандист. — Но ничего серьёзного. Заплатите три-четыре тысячи единичек пневмы штрафа и снова станете честными людьми.
Вообще-то три-четыре тысячи единичек — это чуть больше чем «дофига», но я не стал об этом напоминать самодовольному пижону…
— А Нанна? — уточнил я, хотя и не сомневался, что Фабило ни о чём не забыл.
— Для неё есть тоже подходящая позиция. Года четыре назад у нас тут прошлась пренеприятнейшая эпидемия жизненной немочи… — Фабило посмотрел на меня и пояснил. — Есть у нас тут заболевания, которые сложно лечить, и если всё-таки умрёшь, то окончательно. Жизненная немочь — как раз из них. Вот у одной семейной пары с сыном и дочкой, но без близких родственников и связей, не хватило денег на услуги пневматика из храма, и они покинули сей бренный мир всей семьёй. Но дочка у них вполне могла и выжить, знаешь ли…
— Понятно, — кивнул я. — Так ты серьёзно говорил про папиры?
— Я всегда говорю серьёзно, Фант, — строго сказал Фабило. — Если сказал, что есть такая возможность — значит, она есть. Всё остальное в ваших руках. Закроете большую часть контракта, и я помогу с папирами. А не закроете или разозлите чиновника — пеняйте на себя.
— Постараюсь ему понравиться… — понятливо кивнул я, вспоминая про школьный курс Гоголя с его «Мёртвыми душами».
— Ты не можешь ему понравиться!.. — отмахнулся Фабило. — Он ненавидит всех и особенно таких, как ты, но хотя бы не зли его. Он любит единички пневмы, и ради них он наступит на горло своей ненависти. Просто выполните контракт.
От Фабило мы выходили в приподнятом настроении. Я зажал кожаную папку под мышкой и счастливо улыбался. «Уверен, что сложностей с этим контрактом будет просто куча, но я сделаю всё, чтобы его выполнить. Хотя бы частично… — подумал я. — И чиновника вытерплю!».
Очень уж хотелось стать признанной в этом мире личностью с официальной бумажкой в кармане… Наверно, именно поэтому я не стал сразу смотреть, что внутри папки. Хотелось почувствовать себя почти счастливым обладателем документа, поделить в мыслях шкуру неубитого медведя…
— Йоп! — только и сказал я, открыв папку, когда мы добрались до ангара с дирижаблем.
Поверх толстой пачки листов, объединённых в сшитые нитью стопки, лежало изображение огромной мохнатой твари, напоминавшей того самого неубитого медведя — только со слишком большими зубами и когтями. И судя по подписям рядом с изображением, злобная тварь была высотой метров пять, если на задние лапы вставала. Звали тварь «фимомениарк» — и встречаться мне с ней очень не хотелось…