– Все нормально работает, только подсоса нет, но это не страшно, воду не обязательно хлором обрабатывать, можно гипохлоридом. Это не газ, белое вещество, вроде хлорной извести, только раз в десять мощнее. Так что, оформляйте на работу.
Когда он принес трудовую книжку, директриса перелистала ее, внимательно читая записи. Вдруг посмотрела на него с неприкрытым любопытством:
– Вы же университет окончили, аспирантуру… А чего по специальности не работаете?
Он откинул со лба волосы, продемонстрировал шрам, сказал:
– Преподавать не могу из-за мозговой травмы. Современные детишки, знаете ли, за три месяца способны на год в больницу уложить. Уже пробовал.
– А с последнего места, за что по тридцать третьей уволили?
– Завуча с девками ночью в бассейн не пусти, а его через год директором назначили…
Директриса подумала, подумала, наконец, спросила:
– А вы уверены, что можете запустить бассейн?
Он пожал плечами:
– Не был бы уверен, не предлагал бы свои услуги…
– Хорошо, с сегодняшнего дня оформляем вас на работу.
– Только, у меня маленькое условие…
– Какое?
– Свободный график работы. Вы не будете интересоваться, когда я на работу прихожу, и когда ухожу…
Она подумала с минуту, наконец, спросила:
– А это необходимо?
– Необходимо. Видите ли, я хоть и неплохой специалист по плавательным бассейнам, но это у меня скорее хобби. Настоящая работа, это писать рассказы, повести, романы… Я писатель…
Она изумленно приподняла брови:
– И публикуетесь?
Он уклончиво ответил:
– Скоро в московском издательстве выходит мой роман…
– Ну, что ж, хорошо. Если вы гарантируете бесперебойную работу бассейна.
– Гарантирую, – сказал он серьезно.
В то время он еще не получал гонорара за свой роман, только договор подписал, ну а потом решил не увольняться, здраво рассудив, что работа здесь необременительная, к тому же со свободным расписанием, а лишние деньги не повредят. Было и еще одно соображение; когда придет время реализовать запрятанный клад, лучшего прикрытия, нежели скромная работа в школе со свободным расписанием, трудно придумать. Ведь можно будет на пару дней слетать в Москву, а сослуживцы будут с чистой совестью уверять, что видели его на работе. Если, конечно, он где нибудь засветится на обмене чеченских долларов…
Отдохнув с часок, они не спеша, покатили обратно в город.
На следующий день, Павел проснулся как всегда рано, Ольга еще не ушла на работу. Хоть и начались каникулы, на работу она ходила каждое утро, часа на три-четыре. Натянув свои старенькие тренировочные штаны, голый по пояс, Павел вышел во двор. Побродил по дорожкам, жмурясь на солнце, сполоснулся под краном летнего водопровода, и с наслаждением подставляя утреннему солнцу грудь, встал посреди двора, зажмурил глаза и раскинул руки. Хорошо! Идти за пишущую машинку решительно не хотелось…
– Павел Лоскутов здесь живет? – послышался неприятный голос.
Павел мгновенно узнал этот говорок, который ни с чем не спутаешь. Хоть чеченцы и говорят без акцента, но многих выдает этот противный говорок. Он давно уже внушил себе, что вся позапрошлогодняя история не с ним случилась, а придумана им только лишь для лихого сюжета романа, а потому даже не вздрогнул. Медленно открыл глаза. На дорожке стоял вполне импозантный мужчина, даже при галстуке и с кейсом, и доброжелательно смотрел на Павла. Вразвалку подойдя к нему, Павел хмуро сказал:
– Ну, я Павел Лоскутов. Чему обязан?
– Я из налоговой инспекции… – мужчина с ненужной поспешностью выдернул из кармана красненькое, весьма солидное на вид, удостоверение.
Павел медленно рассмотрел печати, фотографию, фамилия русская… Но этот противный чисто чеченский говорок… Он еще в армии несказанно раздражал его. На дальномере сидел чеченец по фамилии Газмагомаев и именно таким говорком частил данные о целях. Павел по плохо работающей связи меньше половины разбирал. К тому же, он никогда не видел ни единого удостоверения налогового инспектора, а потому понятия не имел, как они выглядят. Вернув ксиву, предложил, указав на лавочку:
– Может, присядем?..
– Прекрасно…
Они сели. Павел молча смотрел по сторонам, нисколько не стремясь первым завязать разговор.
Наконец, заговорил гость:
– Видите ли, Павел Яковлевич, налоговую инспекцию крайне заинтересовал тот факт, что вы, имея скромный оклад слесаря школьного плавательного бассейна, вдруг зажили на широкую ногу. Вам не мешало бы зайти в инспекцию и подать декларацию о доходах.
– Знаете, я внимательно прочел закон, и не нашел там указания, что обязан подавать декларацию.
– Нет, вы обязаны показать, что доходы у вас легальные!
– Нет, это вы обязаны доказать, что доходы у меня нелегальные!
Они некоторое время просидели, вперясь друг в друга взглядами, наконец, гость дружелюбно спросил:
– Почему вы не хотите сказать, откуда у вас дополнительные доходы?
– Почему же не хочу? Пожалуйста. Прошлой осенью я получил гонорар за роман, ровно тысячу.
– Та-ак… И на тысячу вы вдруг так хорошо зажили?
– Ну почему же?.. Зимой я получил еще один гонорар, уже в полторы тысячи.
– И вы хотите сказать, что на такую сумму можно так жить?! – возмущенно вскричал явно мнимый налоговый инспектор.
– Ну, может, для кого-то, две с половиной тысячи долларов и мизерная сумма, а для нас это несметное сокровище, безбедно можно до пенсии дожить…
– Ах, доллары…
– А вы что думали, рубли?..
– И вы можете доказать, что это именно гонорары?
– Разумеется. Деньги пришли почтовыми переводами, так что я могу предъявить извещения. – Павел приподнялся. – Принести?
– Разумеется!.. – радостно вскричал гость.
Павел сходил в дом, принес папку со всякими финансовыми бумажками, перебрал несколько, выудил два извещения, скрепленные скрепкой.
Гость придирчиво изучил их, вернул Павлу, спросил:
– А деньги где храните?
– В сбербанке естественно. Где ж еще?
– А номер счета не подскажете?
Павел проговорил, уже не скрывая злорадства:
– Вы такой весь из себя крутой инспектор, и спрашиваете у меня номер счета?! Да вы только назовете мою фамилию, вам тут же сообщат и номер моего счета, и все, что угодно.
Гость сообразил, что выдал себя, и поспешно сменил тему:
– А вы не могли бы показать мне свои книги?
– Были у меня авторские экземпляры, но у меня много друзей и кто-то из них свистнул обе книжки… Да зайдите в любой книжный магазин, и купите. Может, еще продаются…
Гость кивнул на шрамы, спросил:
– Где воевали?
– Нигде я не воевал! – неприветливо бросил Павел. – Это из-за разгильдяйства шофера получилось. "Газик" перевернулся… Если бы я и хотел повоевать, меня бы не взяли. У меня же инвалидность была в двадцать два года…
Посетитель поднялся, дружелюбно попрощался и ушел. Павел смотрел ему вслед и размышлял: – "Надо же, какая мелкоячеистая сеть у вас. Из-за полумиллиона землю роете, а если бы миллион пропал?.." Впрочем, это вполне рутинная агентурная работа; выявлять тех, кто вдруг, ни с того, ни с сего, принялся сорить деньгами. Ну что ж, они теперь привыкнут, что у Павла Лоскутова время от времени появляются шальные баксы, а потому легче будет ихние присвоить. Надо, все же, заглянуть в налоговый кодекс, вдруг, и правда, надо декларацию подавать?.. Да ну! Деньги приходят из Москвы, местные налоговики их проследить не могут, и доказать получение их Павлом не могут, а следовательно, нечего делиться с родным государством, которое лично ему, Павлу, столько задолжало, что и внукам бы хватило в роскоши жить до конца дней своих… Он встал с лавочки, прошелся по дорожке, подошел к своему сараю, постоял над бетонной глыбой, с вмурованными в нее трубными тисами, проговорил медленно:
– Там царь Кощей над златом чахнет… Да не чахну я вовсе! Через пару лет достанем заначку, и заживем по-человечески.