Трудно сказать, что это было плохо, ведь я был предоставлен самому себе. За такую свободу большинство детей этого возраста отдали бы свое гребаное яичко. Дайте подростку безлимитный счет в банке, машину, и свободу, которая ему так нужна...
Ничто не сможет этого заменить.
Это был один из первых напитков, который я попробовал. В тот день я выпил полбутылки, а после этого несколько часов обнимал унитаз. Все горничные думали, что я подхватил грипп.
Сделав глоток, я почувствовал, как жжение пронеслось по моему телу. Это желанное ощущение отвлекало меня от мыслей о своем отце. Горячая жидкость ударила мне в горло, обжигая все внутри, и нервное напряжение начало спадать. Это стало моей панацеей от всех проблем.
В этот раз я был счастлив, что отец купил это место. Моя семья приезжала сюда только летом. Как он обычно говорил, только тогда остров наполнялся жизнью.
Каждый год мы приезжали сюда на несколько недель. Мои родители бродили по острову, тратя свое богатство на каждом шагу. А что делал я? Я сидел, ворчал, и выпивал весь запас алкоголя отца.
К счастью для меня, сейчас Рождество, и вокруг не было ни души. Это идеальное место, чтобы получить то, что мне было нужно. Сейчас здесь нет горничных или дворецких, а садовник должен приехать только на следующей неделе. Это означало, что никто не будет нас беспокоить.
И если я захочу заполучить ее таким путем, значит, так оно и будет.
Когда я представлял Куппер, дикий огонь проносился у меня в голове. Я не мог перестать думать о ней. Ее рыжие волосы... чертовски потрясающие, моего любимого оттенка. Я хотел зарыться в них пальцами, пока она будет выкрикивать мое имя.
Она не была тем типом девушек, которых мой отец хотел видеть рядом со мной. Он думал, что я найду себе богатую фифу с фигурой супермодели – высокую и невероятно тощую.
У Куппер были вьющиеся волосы. А ее фигуру типа «песочные часы» я был готов объезжать днями напролет. И, позвольте мне сказать, я планировал это делать.
Расхаживая по большой гостиной, я неоднократно поглядывал из-за барной стойки в окно. Кристально чистые стекла были расположены во всю стену. Толстый восточный ковер покрывал деревянный пол. Хотя это был всего лишь летний домик моей семьи, они не экономили ни на чем.
У меня закружилась голова, виски начало стучать по моему черепу. Ухватившись за край столешницы, я положил голову на прохладную поверхность. Уткнувшись лбом в свои руки, я чувствовал, как мой разум вращался в голове вместе с мыслями.
«Ребенок! Гребаный ребенок! Мне он нужен, это должно произойти. Она не может уйти отсюда, не будучи беременной. Она должна носить моего ребенка.
И я не позволю ей уйти».
Я не был уверен, как она отреагирует на мое предложение, когда я скажу ей, что она нужна только для того, чтобы у меня появился ребенок. Единственное, что мне было известно, что зачатие станет лучшей частью всего этого.
Когда я встретил ее в клубе, я понял, что она не такая как все. Она не хотела наброситься на меня, бл*ть, она даже не узнала меня. Это было к лучшему. Она понятия не имела, кто я. Когда я махнул деньгами в ее сторону, девушка никак не отреагировала.
И когда ее грудь и светло-розовые соски замелькали передо мной, я захотел Куппер больше, чем любую женщину, которую я когда-либо видел. Она была сексуальной, рыжей, с телом, над которым я собирался провести часы, оставляя на нем свои следы.
Каждый дюйм ее тела, от головы до ног, будет испробован мной.
Я представлял, каково это – входить глубоко в нее. Была ли ее киска голой? Или у нее имелась милая полосочка волос, которая заканчивалась у самого клитора? О, это будут невероятные открытия.
Я никогда раньше не был с рыжей. Это мой любимый цвет, но я никогда не имел удовольствие трахнуть женщину с натуральным рыжим оттенком волос.
Волны возбуждения начали подкрадываться к моему члену. Я крепко схватился за штаны, чтобы успокоить эрекцию.
Сквозь туман мыслей в голове, я услышал шуршание колес по асфальту. Я быстро подошел к окну; яркие огни лимузина светили через стекло. Подняв свою руку, чтобы оградиться от яркого света, я наблюдал, как лимузин повернул и припарковался.
«Это она. Единственная женщина, которую я сделаю своей».
Водитель подошел к задней двери и неторопливо ее открыл. С неба сыпался снег – мелкие белые хлопья медленно падали, покрывая землю. Белый слой ложился на каждую поверхность, как Рождественское одеяло.
Мой подарок прибыл раньше, чем наступил праздник.
Куппер, казалось, выходила как в замедленной съемке. Ее ноги выглянули первыми, они казались бесконечными, с нежнейшей кремовой кожей, которую я хотел облизывать и покусывать часами напролет. Глядя на это, я почувствовал, как мой член стал напрягаться. Желание кусать, лизать, и трахать ее, захватило мой разум. Я поправил член, который болезненно пульсировал напротив моей ширинки.
Я бы трахал ее прямо там, пока она не перестала бы чувствовать свои ноги. Я хотел, чтобы они обвивались вокруг меня, сжимая мои бедра, в то время как я глубоко входил в ее киску.
«Она понятия не имеет, что я собираюсь с ней сделать. Она будет наслаждаться, и просить большего».
Мой взгляд метнулся к ее сиськам. Темный пиджак прикрывал девичью грудь, но она все-таки пыталась вырваться через верхние пуговицы.
Куппер была одета так, чтобы произвести впечатление. Черное пальто скрывало ее одежду, облегало талию и подчеркивало бедра. Она была готова к работе. Проведя языком по своей нижней губе, я наблюдал за изгибами ее щиколоток, пока она стояла возле машины.
Я знал, что она даже не подозревала о моих планах. Я дал понять Глории, что Куппер не должна получить никакой информации о нашей сделке. Если она оступится и выболтает ей что-нибудь, тогда наше соглашение будет расторгнуто.
У Глории не было никаких проблем с сохранностью тайн. Особенно, если это касалось денег, которые она могла получить.
Куппер подняла руку и перебросила длинные кудри через плечо. Вглядываясь в окна, девушка была похожа на маленькую невинную лань. Ее глаза расширились от вида массивного дома перед ней, а руки замерли в воздухе. Водитель вытащил ее сумку из машины.
Куппер так высоко подняла голову, что я даже забеспокоился, как бы она не переломала свои каблуки, и не упала на задницу.
Девушка осторожно поднималась по гранитным ступеням, проверяя, скользкие они или нет. Я усмехнулся, потому что она выглядела так, будто впервые надела такие туфли. Ее ноги дрожали, и Куппер расставила руки для равновесия. Это выглядело так, как будто она шла по натянутому над обрывом канату; один неверный шаг – и упадешь вниз.
Изначально я думал встретить ее у двери, с улыбкой на лице. Но это было бы слишком легко. Я хотел потрепать ей нервы, чтобы Куппер спрашивала себя, кто же положил на нее глаз.
Это была игра, моя игра. И я не мог дождаться, чтобы получить свой приз.
Но это должно было происходить планомерно. Я знал, что простое требование родить мне ребенка не подействует на нее. Если я предложу ей деньги, то, скорее всего, она отвесит мне пощечину. Другую я получу, когда скажу ей о беременности.
Я хотел Куппер, и не собирался предоставлять ей возможность отказать мне.
В голову пришла идея оставить записку, приколотую к двери, которая направит ее в дом. Она укажет ей, куда идти дальше. У меня были такие драматические постановки в голове, что они бы взорвали ей мозг.
Может быть, если бы она увидела, что я мог ей предложить, то эта возможность воспринималась бы ей как удача.
А у меня появился бы шанс сохранить то, что было моим.
Хотел ли я ребенка? Нет. Но если я хотел сохранить то, что по праву принадлежало мне, то у меня не было выбора.
И она этот выбор тоже не получит.
Мой отец был мудаком в этом плане. Я не сказал ему больше трех слов с того дня. И меня не волновало, будем ли мы разговаривать с ним вообще.