Я смотрю, как группа несносных студентов колледжа прерывает мои мысли, кричит и хлопает друг друга по плечам, называя друг друга «бро», пока они от входа пересекают ресторан, направляясь в сторону, тускло освещенного места, где находятся бильярд, дартс и пиво. Если бы они не были такими громкими и раздражительными, я бы совершенно не заметил ее, тоже входящую в помещение.
Ее.
На Пьюрити длинное черное платье с мелким цветочным узором, которое выглядит на ней, будто она сошла с модных журналов начала века.
Она из другого мира, ее волосы обрамлены золотистым светом вечернего заката, который падает сквозь стеклянную дверь.
Я воображаю, будто глаза каждого в этом месте устремлены на нее прямо сейчас, но я не могу оглядеться вокруг, чтобы узнать, правда ли это, потому как слишком занят тем, что смотрю на нее сам.
Она делает паузу, идя неуверенно и пугливо, как будто хочет убежать в любой момент. Мне любопытно, собирается ли она умчаться отсюда. Мне интересно и хочется узнать о ней больше.
А еще интересно, на самом деле, какого черта она здесь делает.
Возможно, она знает, что ты приходишь сюда.
Мой уровень интереса настолько высок, что я не уверен, обладает ли она всеми ответами. Конечно, она могла бы прийти сюда, чтобы найти меня и выплеснуть пиво мне в лицо после моего отзыва об ее работе.
Я был груб с ней.
Ладно, я был мудаком.
Мысль о моем отзыве на ее сочинение заставляет содрогнуться. Обычно я не такой придурок, когда дело доходит до отзывов. В конце концов, я не пытаюсь сокрушить чей-либо дух, и студенты, которых я выбираю для своих занятий, действительно, талантливы.
Обычно я оставляю честную критику, имеющую хоть какую-то положительную черту. В случае Пьюрити я бы оценил ее сочинение как поэтическое или лирическое. Если бы это был другой студент, я бы так и написал.
Так почему же с ней не так?
Я сказал себе, что жесткая критика – это именно то, что нужно этой девушке. Не то чтобы я вытащил эту критику из своей задницы. Ее персонажи были стилизованы, формальны и совершенно нереальны. Написание реалистичных персонажей, очевидно, ее слабое место. Конечно, я не ожидал ничего другого от девушки, которая столь невинна, как она.
Обеспокоенный чувством вины за то, что был настолько жесток с ней, я не сразу замечаю, что она стоит там с какой-то татуированной и частично побритой девушкой в драных джинсах.
Девушкой, в точности противоположной той, с кем я ожидал увидеть Пьюрити. Черт, я вообще не ожидал, что Пьюрити будет здесь: в притоне с пиццей, бильярдными столами, дротиками и пивом.
У ее отца, вероятно, случился бы инсульт, узнай он, что она была здесь.
Я не совсем уверен в том, что татуированная девушка и Пьюрити подруги, пока девушка не берет руку Пьюрити в свою, и не ведет ее в направлении пустого столика в другой стороне комнаты.
Да уж, херово. Возможно, Пьюрити можно дать надежду, в конце концов.
Знаете, я не папочкина дочка.
Судя по тому, как Пьюрити улыбается и кивает татуированной девушке, я понимаю, что, должно быть, недооценил ее. Может быть, она не так тщательно слушалась отца. Может быть, она не настолько ограниченная, как я предполагал.
В конце концов, я не видел девушку много лет. Возможно, я сделал свои выводы о человеке, основываясь исключительно на ее одежде и манере поведения, а также на том, что она – дочь Алана.
Это делает меня чертовски поверхностным, верно?
Она смотрит в мою сторону, и осознание освещает ее лицо. Ну, освещает – это не совсем правильный термин для этого. Похоже, она не очень-то рада видеть меня.
Она определенно не сильно рада видеть меня.
Ее глаза сужаются, а выражение лица превращается в маску.
Это охренеть как неловко.
Я киваю ей. Профессионально, повседневно киваю. Это кивок, который говорит о том, что я определенно, ни в коей мере, виде и форме не побежал обратно в свой кабинет после той первой пары дрочить из-за ее пухлых и милых губок. Это кивок, который говорит, что я никогда не представлял ее губы, обернутые вокруг конца моего члена, или ее голову, двигающуюся вверх и вниз по моей длине. Но это не говорит о том, что я не виноват в подобных фантазиях с ней в главной роли, потому как знаю, насколько она молода, неопытна и невинна.
Профессионально.
Подходяще.
Уместно.
Повторяю я себе как мантру, пока Пьюрити садится за столик напротив ее подруги, и я стараюсь не смотреть на нее как распутный мерзавец, хотя и чувствую себя таковым. Пьюрити что-то говорит своей подруге, и та кидает на меня дерзкий взгляд. На секунду, у меня появляется иррациональная мысль о том, что ее подруга догадывается о моих грязных фантазиях о Пьюрити, но это смешно.