У Тони затекли плечи, а в голове стоял гул, когда он открыл глаза и сфокусировался на окружающей обстановке. Потребовалось несколько секунд для осознания реальности, но когда это произошло, боль усилилась вдвое. Где-то после четырех утра он заснул, откинув голову на край матраса Клэр, и его рука держала ее за руку. Она спала не в своей кровати. Нет, доктор Леонард сделал так, как Тони пожелал, и привез больницу к ней. Что означает наличие моторизированной больничной койки и мониторов, которые контролировали ее жизненные показатели. Тони осмотрел Клэр на наличие каких-либо признаков передвижения, но безуспешно. Она лежала точно так же, как и до того, как он уснул.
Лучи солнечного света уже озаряли небо за окном, когда Тони так и не получил ни одного звонка от Тома или Тима, или кого-то еще из «Роулингс Индастриз». Сейчас он даже не знал, что сделал со своим телефоном. Казалось, дело в Нью-Йорке состоялось миллион лет назад. Его больше не заботило, удалось оно или нет. Все это время и все эти деньги вдруг показались несущественными. Единственное, что волновало Тони, это увидеть глаза Клэр открытыми. Уже поздно ночью, когда они остались одни, он приподнял ее веки, чтобы попытаться увидеть зелень ее глаз, но не мог. Он приподнял веко, но все, что увидел, - белое глазное яблоко, налитое кровью. Другое веко он не посмел тронуть. Оно был опухшим и темным, как и область вокруг него.
Желудок Тони дернулся при виде ее синяков, так как они изменили окрас и припухли. Он убедил себя не смотреть на ее внешность и видеть только реальную Клэр. Со временем он больше не видел ни синяков, ни бинтов. Когда Тони смотрел на женщину перед собой, то видел энергичную, волевую женщину, которую любил изводить. Он увидел женщину, которая могла смотреть ему в глаза, когда большинство людей не выдерживали его взгляда. Он увидел красивую блондинку с изумрудно-зелеными глазами. Увидел утонченную женщину, которую создал, - ту, которая идеально подходила для того, чтобы вести ее под руку на общественное мероприятие и идеально выглядела под ним на мягком матрасе. Он представил огонь - он желал в ней огня. Эти образы дали ему ложное чувство надежды, когда царство сна снова забрало его в свои края.
В следующий раз Тони проснулся из-за руки Кэтрин на своем плече.
- Антон, доктор Леонард будет здесь через несколько минут. Хочешь, чтобы я посидела с ней, пока ты приведешь себя в порядок?
Тони взглянул на часы - 8:00 утра. Утреннее солнце освещало импровизированную кровать Клэр и подчеркивало синяки, которые он не хотел видеть. Они были не только на ее лице, руки тоже были ими покрыты. Не нужно быть судебным патологоанатомом, чтобы понять, что один из синяков на левой руке напоминает отпечаток.
Где он был последние несколько часов? Он помнил, что просыпался не так давно, когда воспоминания и сцены заполнили его сознание. Он вспомнил Клэр, описывающую озеро в его владениях. Он вспомнил ее волнение и радость. Они были почти так же заразительны, как и свет в ее глазах и выражении лица. Может быть, ему стоит отнести ее туда? Может тогда она проснется?
Нет, она была там вчера.
Тони сжал руку Клэр. Как это могло быть только вчера? Ее холодный оттенок кожи вызывал жалость и тошноту. Он одобрительно кивнул Кэтрин и помчался в ванную комнату. У него было достаточно времени, чтобы закрыть дверь, прежде чем он оказался с опущенной головой возле унитаза. Не похоже, что он ел недавно, но воспоминания не давали ему передышки.
Она была на озере. Вот где Клэр находилась, когда он ожидал найти ее в комнате. Она провела там длительное время, на берегу озера, в окружении цветов, деревьев. Она не собиралась от него уходить. Она не нежилась в каком-то чувстве предательства. Нет, она искала успокоения любыми доступными ей способами. Клэр пыталась сказать ему, пыталась объяснить - а что сделал он?
Его желудок скручивало снова и снова. Казалось, будто бы его тело пыталось избавиться от части себя - той, которая была глубоко внутри и должна была уйти, той части, знать о которой Клэр не стоило.
С пульсирующей болью в висках, по силе равной которой он еще не испытывал, Тони приложил голову к холодному фарфору и закрыл глаза. Он не знал, сколько прошло времени, но, в конце концов, разобрал сквозь пелену голоса. Тони с трудом поднялся и отправился в душ. Включив воду, он снял с себя одежду. Когда пар заполнил ванную комнату, он шагнул под обжигающие струи. Жидкий огонь опалял его кожу. Но он не убавлял температуру. Нет, Тони желал боли - он нуждался в ней, он её заслужил. Когда его организм приспособился, он повысил температуру. Это продолжалось до тех пор, пока он не услышал стук в дверь. Он даже не знал, сколько прошло времени, пока он беспомощно стоял, принимая обжигающее наказание.