Рустем… Я всю жизнь тебя буду ненавидеть, Рустем.
Глава 8.
Он двигается во мне медленно, плавно. Я все еще чувствую боль, но с каждым толчком она все меньше и меньше.
Он растянул меня сильно, потому что стенки влагалища настолько плотно облегают вокруг члена, что я даже чувствую его вены. Хотя… Возможно, это мое воспаленное воображение.
— Кукла, смотри на меня!
Я не отвечаю и не поворачиваю голову в его сторону.
Он злится, делает резкий толчок, выбивая воздух из легких. Открываю рот, вскрикиваю, и он тут же затыкает мою боль поцелуем. Но не излечивает.
— Смотри на меня. Я хочу видеть твои глаза, Саша.
Он берет мое лицо одной рукой, разворачивает к себе.
— Тебе же уже не больно, кукла. Почему такой затравленный взгляд?
— Мне вот здесь больно, — кладу руку на свою грудь, где бьется сердце, — Я не кукла.
Он усмехается, никак не отвечает. Поднимает мои ноги за лодыжки, опускает их к себе на плечи. Задняя поверхность бедра натягивается из-за растяжки, он наваливается на меня, тем самым сокращая между нами расстояние.
Хватает меня за затылок, просовывает пальцы сквозь волосы и оттягивает голову назад, освобождая себе место для поцелуев.
Лижет и кусает кожу на шее. Трахает меня, берет. Это не секс даже, это что-то совсем другое.
Говорит на каком-то неизвестном мне языке, теперь его толчки становятся еще быстрее и глубже.
Тело мокрое, и мое и его. Только мой липкий пот не из-за охватившей страсти, а из-за жуткого страха перед ним. Он лишил меня не просто девственности, он лишил меня право выбора.
— Кукла, — называется этим ненавистным прозвищем, — Мне никогда не было так ахуенно внутри женщины.
Целует в губы, без языка, просто мажет по ним своим грячим дыханием и легким касанием.
Если бы я услышала когда-то такие слова от любимого мужчины, я бы была на седьмом небе от счастья. Услышать их от него — как приговор. Если ему нравится, то значит он захочет взять еще раз.
И я мечтаю о том, чтобы ему не понравилось со мной. Но происходит обратное.
Алмаз ускоряется, тараня меня безжалостно, я уже ничего не чувствую. Ни боли, ни возбуждения. И уж тем более не получаю никакого наслаждения от процесса.
Застыла. И правда как кукла неживая.
— Глаза! — рычит мне на ухо, смотрит прямо, словно душу вынимает. Его зрачки расширяются, звуки ударов о мои бедра еще громче, его утробный рык на вибрациях исходит как мантра, — Смотри. Не отводи.
Разрядка.
Рустем вынимает член, бурно кончая мне на лобок и низ живота. Ноги затекли в таком положении, я пытаюсь скинуть их с его плеч, но он перехватывает левую лодыжку и целует мою ступню.
Падает рядом, закидывает одну руку себе под голову. Дышит тяжело, смотрит в потолок. А я даже не шевелюсь.
— Я могу идти? — тихо задаю вопрос.
— В душ? Пожалуйста.
— Нет… Домой.
— Кукла, — он прикрывает глаза, обдумывает что-то, — Я не собирался тебя отпускать. Ни сегодня, ни завтра… Ни в ближайшее время.
— Меня ждут, — сажусь на кровати, словно отмираю, — Понимаете? Вы взяли, что хотели. Вы получили мое тело. Теперь я хочу уйти.
— Кто тебя ждет?
— Это неважно… Просто дайте мне уйти, я не ваша собственность. Мы никто друг другу. Считайте скоротали после клуба вечерок, провели вместе досуг. Все. Финита ля комедия.
— Кукла, — раздраженно подскакивает, — Ты рот свой прикрой, иначе я найду для него занятие. Не надо так со мной разговаривать, пока я добр к тебе.
— Ах, это вы добры так? — во мне наконец-то появляются чувства. Там мешанина лютая.
И боль, и отчаяние. Злость и гнев. Ненависть. Все в одном флаконе.
И все направлено на него.
Я даже не подозревала, что могу такое испытывать.
— Иди сюда, — он хватает меня за волосы, дергает на себя, — Саша, ты меня не поняла? Здесь я решаю, кто, куда и когда уходит. Тебе это ясно? Хочешь жить в шоколаде, ни в чем себе не отказывая? Тогда закрой рот, иди смой мою сперму со своего тела и будь паинькой.
— Мне ничего не нужно от вас… Вообще. Я больше не хочу вас видеть, слышать, ощущать.
— Ты дура, да, совсем? Ты от чего, девочка, отказываешься? — его хватка на моих волосах усиливается, мне нестерпимо больно.
Чувствую, что разбудила зверя. Начала борьбу изначально с неравным противником.
— У меня есть все, что мне нужно.
— Да? Все, это что? Больная мать, которая почти при смерти? Однушка в хуй пойми где? Подружка блядушка, которая тебя бросила и убежала нюхать спиды в туалете? Отвечай, кукла! Что у тебя есть?
— Свобода…
— Саша, — он тащит меня на себя по всей кровати, — Твоя свобода рядом со мной, — вдавливает в свое тело, — И я хочу тебя рядом. А теперь давай ты прекратишь меня злить, пойдешь в душ, а потом… Не переживай, сегодня больше трогать не буду. Но не нужно меня бесить.