Он опускает голову вниз, опаляет дыханием мои губы, но не целует.
— Кукла…
Не договаривает, но по его тону я и так все сама понимаю. Прикрываю обреченно глаза и запрыгиваю внутрь.
Нет таких слов, которые способны его остановить. Но я все равно буду пытаться.
Глава 11.
— Как тебе? — Рустем облокачивается бедрами о комод в просторной спальне.
Смотрит внимательно, хочет увидеть восхищение на моем лице и благодарность. Но кроме животного страха и желания сбежать как можно дальше я ничего не испытываю.
— В моей комнате было лучше. Тут пусто и неуютно.
Еще раз пробегаю взглядом по комнате, в которой проведу… А сколько? Надеюсь, что завтра он уже опомнится и скорее от меня откажется. Но внутри понимаю, что не все так просто. И не будет, как я хочу.
— Ты можешь обустроить эту квартиру, как тебе нравится, — он отталкивается от комода и идет ко мне, — Продукты тебе будут привозить два раза в неделю. Если нужно будет что-то конкретное, то проси у Михаля, он все сделает. Средства для личной гигиены уже в ванне, несколько комплектов белья в гардеробной, одежда куплена на вкус моей помощницы, если не понравится, то заменим.
— Кукла укомплектована… — хмыкаю, опуская голову. Слезы обиды и непринятия жгут сетчатку глаз, только я держусь. Насколько могу.
— Саш, — впервые слышу его голос без угрозы и приказного тона. Рустем приподнимает мое лицо своей ладонью, — Если не будешь сражаться со мной, то у тебя будет ахуенная жизнь. Я тебя одарю всеми благами, трахать сладко буду, что каждый день кончать сможешь. Все тебе дам. Только подчиняйся. Я не так уж и много прошу.
— Рустем, — беру его за руку, — Это в вашем мире свобода женщины — это пустяк. А для меня моя свобода важнее всего. Как долго вам будет нравится трахать неживое тело без эмоций? Как долго вы будете терпеть мое лицо полное ненависти? Вы же сами разочаруетесь… Мне крылья нужны, чтобы летать, а вы их обрезаете. Ну понравилась я вам, как бы больно не было, я приняла тот факт, что вы стали моим первым мужчиной. Дальше то зачем продолжать?
— Кукла… — закрывает глаза, а я вижу как на его лицо ложится тень, он слегка пошатывается, — Это другое, понимаешь? Мне недостаточно оказалось просто тебя трахнуть. Я хочу еще. И еще. И еще. Глаза твои, сука, такие чистые хочу себе. Мое это все… Ты моя.
— Я же не вещь, — сама не замечаю, как не выпускаю его руку из своей. Совершаю роковую ошибку, потому что он мой жест воспринимает иначе, — Я любить хочу. Я семью хочу… Детей там.
— Люби меня, — говорит так, словно это не проблема и вовсе, — А вот детей и семью, кукла, я не могу обещать. У меня свадьба через три дня, да и ты не чеченка. Но обещаю, что каждый раз, лежа в постели с ней, я буду думать о тебе, Саш.
Господи…
Это же какая-то тюрьма. Только из золотой клетки. Он болен…
Люби меня, говорит! Принимай меня таким!
А я ненавидеть его хочу еще сильнее, чем умею вообще.
— И жену вам не жаль совсем?
— Не люблю ее. Выгодный брак. Это все, что тебе нужно знать, кукла.
— А вы вообще кого-то любите? Хоть раз в жизни любили? По-настоящему.
— Это как? — вздергивает густую черную бровь вверх, словно и правда не понимает.
— Когда до дрожи боишься потерять человека. Когда его жизнь и интересы важнее, чем свои. Когда жизнь готов отдать за другого…
— Не, кукла, хуйня это всё. Каждый в этом мире преследует свои собственные цели и интересы, а твои фантазии из мира розовых пони. Не бывает такое, и чем быстрее ты выкинешь всю эту дурь из своего головушки, тем быстрее заживешь классной жизнью. И меня в это говно больше не впутывай. Я сопли эти не люблю… Поняла?
Поняла… Что сердца у него нет. Там камень.
— Поняла, — отпускаю его руку, — Я все поняла.
Отхожу от него подальше, сажусь на кровать. Надеюсь, что разговор окончен. Пускай уходит.
Только вот он и не торопится, хотя его ждут. Тесть или жена будущая, или еще кто-то.
— Кукла, — зовет.
Оборачиваюсь, замечая нездоровый блеск в его глазах. За секунду понимаю, о чем он думает.
— Вы же обещали, что сегодня не будет больше… Вы же…
Вскакиваю, пячусь к двери.
— Я передумал, Саш. Ебать как хочу тебя. Не могу.
Ловит в свои удушающие объятия, кричу. Только никому нет дела до меня и моей боли.
Куклам не бывает больно.
— Рустем, слышите? Не нужно. Вы обещали!
Он шарит горячими ладонями по моему телу, срывая с меня ненавистное черное платье.
Оставляет снова в одних трусах. Прикрываюсь чисто инстинктивно, прячусь от него.