— Стойте! Что происходит? Кто эта женщина?
Я кричу ему, разрывая связки в горле. И он, чувствуя, что я догоняю, ускоряет шаг, быстро садится в авто и срывается с места, поднимая клубы пыли.
Я начинаю рыдать от страха, чувствуя дикий животный ужас.
— Ну что ты, Сашенька… — ладонь с красным маникюром опускается на мое плечо, — Никто тебя здесь не обидит. Раз не разрешают тебя трогать, пусть тогда хоть посмотрят. Давно таких лапушек нам не привозили.
— Объясните мне, что это за место? Почему я здесь оказалась?
— Почему не знаю, — она пожимает плечами, искренне отвечая, — Мне не докладывают причины. Товар есть товар. А место, — она разворачивается к неоновой вывеске, которую я не заметила сначала, — Так клуб.
— Что за клуб? — хриплю, размазывая по лицу слезы.
— Мужской, детка. Где очень богатые дядьки, которые хотят оставаться инкогнито, приходят и любят красивых девочек. По типу тебя.
— Любят… — мозг туго соображает из-за сильного стресса, — В смысле…
Шестеренки начинают работать слишком активно, рисуя картинки той самой любви в голове.
— Трахают, Саш. Так понятно?
Я кидаюсь к девушке, хватая ее за руки, сжимаю так сильно, что оставляю на ее красивых пальцах следы от ногтей.
— Умоляю, не отдавайте меня. Прошу вас, — падаю на колени, слезно прошу, — Я не смогу. Я только… Я девственности лишилась недавно, у меня было то всего один раз. Я неопытная…
— Тихо ты, — она шикает на меня, — Встань! Дура!
Мои рыдания гулким эхом разносятся по пустой улице.
— Ты лучше вообще об этом молчи, поняла? Такое свежее и почти нетронутое мясо как раз и привлекает. Ты не будешь спать с ними, видишь, приказ был не трогать. Просто смотреть будут.
— Как это смотреть?
— На тебя смотреть будут, а трогать нельзя. Танцевать умеешь?
— Нет, — быстро мотаю головой в разные стороны, безбожно обманывая ее.
— Врешь, — усмехается, тут же уличая меня в обмане.
— Я не смогу…Я не хочу.
— Все так говорят, а потом даже нравится начинает. Втягиваются. Да и деньги тут неплохие платят, я бы даже сказала, что очень неплохие.
— Как вас зовут?
— Алевтина. Можно просто Аля.
Она отбрасывает шелковые волосы назад, выпрямляя спину.
— Аля, я умру, если стану танцевать перед голодными мужиками.
— А у тебя выбора нет, — видно как ей надоело со мной церемониться, — Хочешь быть незаметной, то просто выполняй работу качественно. И никто тебя не тронет. А если будешь пускать слюни, плакать и умолять… Поверь, найдут применение похуже. И рот заткнут… — она приподнимает тонкие брови вверх, — Ну ты поняла чем заткнут. А теперь вытри свое мокрое лицо, приди в себя и пошли за мной.
— Аля… — торможу ее.
Девушка оборачивается, кидает жесткий взгляд в мою сторону, и я замолкаю.
Разговор окончен.
Глава 20.
— Ты уже неделю здесь, Саша! — Аля врывается в гримерку, злая, я бы даже сказала взбешенная. Срывает с железной вешалки костюмированный наряд, кидает его в меня, — Одевайся живо!
— Аль… Я не буду, — опускаю голову вниз, поджимая губы, и отрицательно качаю головой, — Я больше не смогу.
Понимаю, что мое поведение усугубляет ситуацию, и если не получу я по шапке, то точно получит Алька. Я прониклась к ней, потому что она единственная в этом месте, кто обращается со мной более менее сносно.
Обвожу гримерку взглядом, девочки уже все вышли на танцпол, все… Кроме меня. Я танцевала три раза за эту неделю, все эти три раза я умирала внутри. Умирала светлая часть моей души, мне казалось в тот момент, что та жизнь, где я рядом с мамой, или в университете… Она фальшивая. Ее и не существовало вовсе.
А то, где я сейчас — это реальность. Гнусная, грязная, страшная реальность.
— Саша! — девушка в гневе подлетает к будуару, скидывая кисти для макияжа на пол, — Это протест, да?
— Называй, как хочешь, — пожимаю плечами, — Но я больше не стану унижаться и предавать себя перед этими ублюдками. Отдай меня… Ему.
— Ты дура совсем? — нам не нужно произносить никакие имена, чтобы каждая из нас поняла о ком речь.
Я не видела ни разу владельца клуба, я не знаю его имени. Все, что я знаю о нем — это то, что он жестокий, страшный человек. Тиран, убийца, палач. Все это я про него слышала.
Шепотки девочек в гримерке, разговоры клиентов за столом, пока я для них танцевала.
Боров. Кто он и почему такой страх перед этим человеком испытывают даже самые известные богачи Москвы, мне неизвестно.