Конечно, мне много есть что сказать ему. Рассказать про свою боль, про ненависть, про все… За Альку порвать хочется, за то, что поступил с ней так.
Но никому мои слова здесь не нужны. Подчинение. Вот, чем он подпитывается.
— Окей, — его ладони с грохотом бьют по столу, — Месяц назад некий Игорь Михалев тебя продал моему клубу. Я всей это бардельской хуйней не занимаюсь, у меня другого говна по горло. Тебя принимал мой зам, Петренко.
Помню мельком того лысого неприятно мужичка, который отвешивал сальные шуточки, но кроме поганых слов более черту не переходил. Вижу в клубе я его крайне редко, поэтому да, наверно это был он.
— Возможно, — пожимаю плечами. Ноги затекают от того, с какой силой я вдавливаю их в пол, лишь бы не упасть. Прирастаю к месту, чтобы не делать лишних движений, которые будут использованы против меня, — Встретила меня Алька. А далее да, был такой мужчина.
— Угу, — Боров машет рукой, чтобы я продолжала, но я не понимаю к чему он клонит. Я ничего уже не понимаю.
— Что вы хотите знать? — в сердцах срываюсь на легкий полукрик, а потом глушу себя.
Черт, Саша… Ну зачем?
— Хочу знать, почему с таким чистым досье, как у тебя, ты оказалась в этом клубе, Александра Смирнова? Как обычная студента медицинского, которая ни разу не влипала ни в какие истории, оказалась здесь? Что тебя связывает с Михалем?
Он не злится на мою выброшенную эмоцию, но зато заваливает вопросами, на которые у меня нет ответа. Я мучаюсь в догадках уже два месяца, за что? Почему я?
Открываю и закрываю рот, как выброшенная рыба на берег.
— Тебя подослали шпионить?
— За вами? — удивленно отвечаю вопросом на вопрос.
— Не знаю, Саша. Но твое появление в моем клубе меня смущает. Сильно, — он тарабанит огромными длинными пальцами по столу, — Крыс я не терплю. Ты уж извини, девочка, но мы в девяностых крыс заживо закапывали. И пускай время сейчас другое, я все еще на дух не переношу крысятничество.
Теперь мне страшно. По-настоящему. По спине стекает липкая струя холодного пота, я врезаюсь короткими ногтями в ладони, оставляя следы полумесяцев.
— Расскажешь правду?
Он снова встает, все еще наполовину нагой, в одном полотенце, которое клянусь, держится на честном слове.
— Я дам тебе пять минут, чтобы ты обдумала. В твоих интересах, Александра Смирнова, начать говорить все, как есть. Жди меня здесь.
Он скрывается в дверях гардеробной, это я понимаю, по мелькнувшим в проеме вешалкам с одеждой. За ним закрывается дверь, а я позволяю себе вольность, рухнув на колени, потому что ноги уже не держат.
Хватаюсь за горло, дыша тяжело. Давай, Саша, расскажи Борову правду. Про Алмаза, про то, как забрал у тебя невинность. Про все.
Чтобы не оказаться заживо закопанной в лесу.
Боров появляется в кабинете ровно через пять минут, я считала секунды, а он словно по моим часам и вышел. Слава богу одетый. Теперь я хоть стыдливо не прячу глаза.
На мужчине серые брюки и черная рубашка с закатанными рукавами по локоть, будто он не хочет марать одежду, пока будет убивать меня.
Тот крест, что висел на оголенной груди, теперь свисает прямо поверх рубашки, все перстни на месте, словно вросли в его пальцы.
— Хочешь выпить?
— Я не пью.
— Алкоголь поможет притупить твой страх, Саша. А также развяжет тебе язык, станет чуть полегче, — он точно подмечает мое состояние, будто видит меня насквозь, как рентген. Наливает в узорчатый прямой стакан янтарную жидкость, подходит вплотную, накрывая своей демонической аурой. Отдает мне стакан в руки, коротко приказывая пить, а после отходит, давая возможность дышать.
Я залпом осушаю наполовину полный хайболл, прокашливаюсь, когда горячая и острая, словно кинжалы, жидкость, осаживается на мое горло.
— Сейчас станет легче, — Боров складывает руки на груди, оседая бедрами на стол, — Начинай рассказывать.
И я открываю рот, когда в теле появляется небольшая легкость. Еле заметная. Начинаю рассказ с того самого дня, когда пришла в клуб и встретилась с Рустемом Алмазовым.
Глава 24.
Замолкаю в самом начале рассказа. А он ждет.
После всего, что произошло в моей жизни, доверия у меня нет ни к кому. Тем более к мужчинам, которые демонстрируют свою власть, пугая и подчиняя. Мне не нравится, что Боров требует от меня ответы. Откуда я могу знать, что это Михаль меня так не проверяет, направив шпиона?
Откуда я могу знать, в каких они на самом деле отношениях.