Пролог
- Теперь ты моя. И будешь выполнять любое мое желание – говорил он холодным голосом и смотрел, словно на пустое место, словно я букашка, которую можно в любой момент прихлопнуть. – Посмотри на этот дом! Теперь ты часть этого дома – я стояла в шаге от него и боялась лишний раз оторвать взгляд от пола. – Ты поняла меня?
- Да – тихо ответила я, боясь посмотреть на него, на моего мучителя.
- Сейчас я провожу тебя в твою комнату – показал рукой на лестницу, которая вела на второй этаж, этого шикарного дома – Твоя комната находится через стенку от моей, я буду сам приходить к тебе, когда захочу, а ты должна в любой момент принять меня и выполнять все мои пожелания. – Повторил он один из пунктов нашего договора, который был составлен и подписан. - Ты же, девочка, не имеешь права переступать порог моей комнаты – я послушно шла за ним, хотя в нутрии меня горел протест, все мое нутро кричало о том, чтобы я уносила ноги, как можно быстрее и дальше от этого человека, но уже поздно. Выбор сделан и назад пути нет!
Комната оказалась просторной, выполнена в светлых тонах, посередине стояла огромная кровать, на которой могло свободно поместиться пять человек, прикроватная тумба, книжный шкаф, на стене огромный телевизор.
- Это твоя гардеробная – открыл он незаметную на первый взгляд, дверь. – Я заказал тебе одежду на свой вкус, которую ты должна будешь носить – осмотрев меня с ног до головы, брезгливо скривил свои идеальные черты лица – А это выброси.
- Но – хотела я выразить протест, по поводу выбора одежды.
- Это не обсуждается! А теперь снимай свое борохло! – все тем же, холодным голосом прервал меня мужчина. Я же стояла и не могла посмотреть на него, не говоря о том, чтобы раздеться при этом мужчине. Руками вцепилась в кофту, которая была одета на мне – Если не снимешь сама, это сделаю я – сверкнул он своим голубыми глазами. Прошелся по моей фигурке изучающим взглядом, остановив свой взгляд на моих губах, которые я искусала в кровь.
- Я не повторяю два раза! – сделал шаг в мою сторону, я попятилась назад и уперлась спиной в стену.
Выбора не было, лучше самой, нежели он сейчас будет прикасаться ко мне. Не смелыми движением подняла кофту вверх и сняла ее, под ней был одет топ, затем решила снять джинсы, руки тряслись, не слушались пальцы, которыми пыталась расстегнуть пуговицы на джинсах. Оставшись в топе и плавочках, стояла перед ним, надеясь, что этого будет достаточно.
- Остальное оставила мне? Снимай все! – изучал взглядом мое тело.
По щекам побежали слезы, я пыталась взять себя в руки, он не должен видеть моих слез. Решив не тянуть время, быстро сбросила с себя остатки одежды, опустила голову как можно ниже, чтобы не видеть этого человека. Он подошел ко мне в плотную, голая кожа, ощутила прикосновение ткани его пиджака, от этого прикосновения по коже побежали мурашки, усиливая дрожь, хотя в доме было тепло. Взял мой подбородок в руку и поднял мою голову вверх.
- Посмотри на меня! – отдал он приказ, слегка хрипловатым голосом. Подняв на него глаза, заметила, что зрачки расширились и потемнели, большой палец прошелся по губам, сминая их, затем его рука переместилась на шею, слегка сдавливая ее. – Хорошая девочка – я же стояла не живая, не мертвая, боясь представить, что он захочет дальше. – Теперь можешь пойти в ванную, одежда для тебя там есть – резко отошел от меня мужчина. Кожа от его прикосновений горела огнем.
Глава 1
Меня зовут Света Зайцева. Живу я в небольшом городишке. Семья у меня, если можно ее так назвать, состоит из трех человек, мама, папа, я. Как говорят, наша семья не благополучная, а другим языком, семья алкашей. Я не знаю, как меня не забрали в детский дом, видимо старые связи отца помогли, в прошлом он заслуженный учитель нашего городка. Раньше мы были очень дружной семьей, пока не умер мой младший братик. Ему было пять лет, а мне десять. Я помню, как убивалась мама, как чернел на глазах папа. А потом, они начали выпивать, чтобы хоть как-то заглушить боль потери, и теперь, они не представляют своей жизни без бутылки. А обо мне и вовсе забыли. Мать, когда напьется, кричит, что лучше было бы, если умерла я, а Кирюша остался жить, я и сама так думала, очень любила маленького. Отец от постоянных пьянок стал на нас поднимать руку. За столько лет я уже привыкла к этому. Даже не обращала вынимание на синяки, которые оставлял на моем теле, лицо ни когда не трогал, чтобы никто не узнал, что он любит бить нас
Тогда мне было девять лет, а сейчас двадцать и я студентка педагогического университета. Я с отличием окончила школу, так что поступить сюда не составило никакого труда. Так же я работаю в ночном клубе, барменом, на что-то же нужно жить.