- Я не знаю, - пожала спокойно плечами, - по мне - довольно заносчивый, самоуверенный и вспыльчивый.
- Был бы я вспыльчивый, Аня... - он встал на край кровати коленями, нависая надо мной, и я съежилась, - ты бы сейчас вряд ли смогла сесть на свой симпатичный зад.
- То есть, для вас нормально заниматься рукоприкладством?
- Звери любят пожестче, но не со своими женщинами. Своих мы оберегаем.
- И бегаете на сторону срывать винтики?
Он рассмеялся, обнажив идеально ровные белые зубы с чуть удлиненными клыками. Оторвать взгляд было невозможно.
- Я не знаю, - пожал, наконец, плечами, оценивающе глядя на меня. - Пока меня все устраивает.
В моей груди вдруг запульсировало незнакомое звериное рычание, и я, сама не ожидая, кинулась на Мирослава. Надо было видеть его лицо! Хотя не все эмоции, промелькнувшие на нем, мне были понятны: удивление - ладно, а вот чем он восхищался в данный момент? Сидящей на нем голой и рычащей мной? Одним движением я разорвала на нем рубашку и полосонула не пойми откуда взявшимися когтями по груди.
Знала бы, что так умею, хрен бы он зажал меня в углу той гостиницы! Но состояние непонятного помешательства схлынуло также стремительно, как и появилось, и я с ужасом воззрилась на результаты своих действий.
Мир не шевелился, все также блуждая по моему лицу любопытным взглядом. Губы мужчины кривились в неуместной усмешке, он словно не замечал набухающие кровью полосы от моих когтей.
- Рукоприкладством, говоришь? - усмехнулся шире. - Да ты дикая кошка, Аня, а прикидываешься безобидной овечкой.
Он резко вывернулся и опрокинул меня на спину, подминая собой.
- Прости... - выдохнула я, сжимаясь. - Я не знаю, что это было.
- Прекрати извиняться, - вдруг зло рявкнул он. - Бесишь своим блеяньем! Это Зул научил тебя считать себя овцой?
Он вдруг уставился на меня пугающим злым взглядом, на его лице заходили желваки. Остатки рубашки отлетели в сторону, а на моих запястьях сомкнулись стальные пальцы. Я жалко всхлипнула в ужасе и забилась под ним. Стало также жутко, как в первый раз в гостинице.
- Пожалуйста, не надо! - проскулила я.
- Заткнись! - зло рявкнул он. - Мне не нужна безвольная подстилка, которой ты прикидываешься.
- Я не...
- Я сказал заткнуться! - процедил зверь. - Хочешь знать, как мне нравится?!
Он перевернул меня, скулящую от страха, на живот и больно выкрутил руки за спину.
- Не надо! - рыдала я. - Пожалуйста!
- Не знаю таких слов, - равнодушно заметил он и запустил ладонь мне между ягодиц. Жесткие пальцы бесцеремонно скользнули к туго сжатому колечку, надавили, давая мне ясно понять о его намерениях.
- Сволочь! - рыкнула я и с силой дернулась.
- А вот это уже лучше, - последовала издевательская усмешка. Он убрал на секунду руку и вернул уже увлажненные слюной пальцы, надавливая сильнее, почти проникая. - Буду трахать тебя так, как захочу, овечка, - зверь куснул меня больно за ухо, и я зарычала. - Иметь во все дыры...
С последним его словом во мне что-то лопнуло, словно пузырь, и рванулось наружу. Когти удлинились, я зашипела и дернулась со всей силы. Но он не выпустил. Дал только перевернуться на спину и вцепился в запястья, не позволяя себя оцарапать. Я билась в его руках, рыча и выгибаясь, а зверь смотрел, сосредоточенно и серьезно. Мышцы всего его тела напряглись, глаза хищно сузились, но довольно блестели.
- Умница, - наконец, выдохнул он, когда моя агония начала стихать, а шипение обернулось предупреждающим воем - так подвывают загнанные в угол кошки в минуты опасности и страха. - Даже так?
- Иди к черту! - рыкнула я, пытаясь прекратить выть.
- Теперь только вместе с тобой, - оскалился он, но тут же требовательно добавил: - Ты поняла, кто ты на самом деле?
Я тяжело дышала, зло глядя на него из-под спутанных прядей:
- Что ты со мной сделал? - выдохнула испуганно.
- Выпустил тебя настоящую, Аня, - в его голосе послышалось разочарование и непонятная мне злость.
Он резко поднялся с кровати и вышел из комнаты. Вскоре я услышала шорох дверцы встроенного шкафа, а потом - звук с силой хлопнувшей двери.
16
Я еще долго дрожала под одеялом, глядя на свои трясущиеся руки. Всей моей квалификации не хватало понять, что со мной происходит - веды не шипят и не полосуют никого когтями. Все это пугало неизвестностью до чертиков: мне необходимо каждую минуту быть в себе уверенной, ведь вся сила психика держится на уверенности в ней... Если верить «Матрице», так вообще могла бы пули на ходу останавливать, и наши говорят - для психиков это реально. Не понимать себя, наоборот - фатально.
- Возьми себя в руки, Аня... - скандировала я себе, так кстати вспомнив подходящий голливудский фильм, - вставай...