– Что, Дарика, как она, жизнь замужняя? – будто невзначай спросила Маута, откладывая в сторону аккуратный сноп чар-зелья. Она работала няней в доме гнома-кожевника и частенько задумывалась о собственных малышах и старшем сыне мастера, хотя и себе боялась в этом сознаться.
Мы переглянулись. О том, «как» складывается жизнь ученицы матушки Настасьи и Митика, а точнее невестки и свекрови, в нашем пригороде не знал разве что глухой. Дарика на вопрос лишь раздраженно отмахнулась, нахмурив брови, а потом вдруг разрыдалась.
Я, отложив работу, села рядом с подругой.
– Ну, ты чего? Все так плохо?
Девушка, вытерев рукавом слезы, взглянула мне в глаза. Даже не будь я чтецом душ и так бы все поняла, столько боли в них плескалось. Но чужое сознание подхватило меня, не спрашивая разрешения, и уволокло в пучину отчаяния.
Семейная жизнь девушки складывалась тяжело. Да и разве это жизнь? Мучения одни. Муж все время на работе в артели строителей – таверну новую у Центральных городских ворот строят. Встает еще засветло, берет с собой еду, которую Дарика ему сложила, и уходит. Приходит, когда уже темно, спать пора. Ни поговорить, ни обнять – так сильно устает мужчина на работе. А молодая жена целый день в прислугах у его матери находится. Принеси, подай, убери… И не угодить ведь, как ни старайся. То слишком горячее, то уже остывшее. То пересолила, то недосолила, то перца мало. То плохо подмела, то слишком много влаги по полу после помывки. А чего ты там долго со стиркой возишься? И так без конца и края. А на днях Дарика узнала, что беременна…
Всхлипнув, девушка уронила голову мне на плечо. Связь, к моему огромному облегчению, оборвалась. Слишком много боли. Слишком много тоски и разбитых надежд. Не о такой семье мечтала сирота.
– Вот бы мага найти. Мен-та-лис-та, – осторожно выговаривая непривычное слово, мечтательно сказала я. – Собрать денег и заплатить ему за помощь.
– Какую? – Сев рядышком, Рошха принялась гладить Дарику по голове.
– Они, говорят, пьяниц и буянов кодировать умеют так, что те потом шелковыми становятся. Я о таком от одного купца слышала. Он мага такого сыну своему нанимал, когда тот к карточным играм пристрастился. Клялся, что как рукой пристрастие пагубное прошло.
– Дорого? – Хасти не улыбнулась и не усомнилась в моих словах. Была бы возможность, она бы и дядька своего заколдовала. Сколько уж он ей синяков наставил!
– Пять золотых.
Рошха закашлялась от такой космической суммы, Хасти, потемнев лицом, махнула на меня рукой. А тихо всхлипывающая Дарика вдруг расхохоталась.
– Нам, чтобы с ним расплатиться, и дома продать будет мало. Да и лишившись возможности сцеживать яд, дорогая матушка захлебнется на второй же день, да так и утопнет в нем!
– Да. Жаль, что магов так мало. Говорят, сейчас лишь один ребенок из тысячи с искрой дара рождается. Было бы их больше, не так дорого бы стоили услуги. – Рошха мечтательно улыбнулась. – Я бы тогда себе амулет заказала специальный, с которым дочь русалочьего царя на поверхности появляется. Уж она-то не задыхается! Я даже в городе была. В лавке при академии. Там похожий имеется для тех, кто в Пески собирается. Там, говорят, воздух очень сухой, а потому его увлажнять для дыхания нужно.
– Сколько? – Я едва удерживала слезы, так больно было слушать о мечтах истерзанной жизнью девочки. От самого рождения нет ей покоя ни на суше, ни в воде.
– Сто серебра. – Отмахнулась она, показывая, что дело безнадежное. А взгляд прикипел к бочке с водой. Ненавистной и давно проклятой.
Эх, было бы в нашем мире больше магов… А ведь давно уже известно, что количество магов напрямую зависит от количества ведьмаков и ведьм, которыми могли стать лишь темные со светлой душой или люди-пришельцы, да их полукровки. Лишь те, которые познали свет и могли его провести через свои сердца, чтобы освободить в виде ведовства.
Наш мир Хаити живой. Он все уравновешивает. И чем больше света проводят в него, тем больше он отпускает магии, тьмы в него. Как быть магом без магии? Так, лишь врожденные способности, вроде моего чтения душ. Поговаривают, что король приказал разработать ритуал, чтобы можно было ведьм к нам из Земли призывать. Но пока его еще разработают, пока проверят, пока успешно призовут хоть одну…
Беда. О сотне серебра мы можем лишь мечтать.