***
Я шла, до боли сжимая кулаки от волнения и страха. Шла, старательно давя в себе детскую обиду и тоску. Шла искать работу в Стальное кольцо, зная, что дома у меня больше нет. И не то чтобы я не понимала доводов разума или, не дай боги, осуждала за что-то матушку Настасью, но… Но, наверное, была еще не готова выпорхнуть из-под крыла наставницы.
Все решилось вечером шестого дня, когда все ученицы собрались в доме травницы в преддверии выходных. Мы долго обсуждали сложившуюся ситуацию, решали, как лучше будет поступить. Пока Хасти не вспомнила, как жаловался наш сосед полуоборотень из рысьих о том, что ему некуда расширять свою столярную мастерскую. Сосед, осознав, что подобное предложение может и не повториться, предложил аж двадцать золотых, но покупал при этом все вместе: и дом, и небольшой огородик с травами за ним, и сарай, и баньку. А выехать нужно было уже завтра.
И как-то само собой завертелось-закрутилось, что девчата разбежались по всем углам Пригорода в поисках подходящего жилья, и та же Хасти вернулась первой, сообщив, что в торговом районе продается небольшая торговая лавка с кухонькой и одной спаленкой позади. И все это за пять золотых. То, что нужно для одинокой травницы с домовым да тремя крошками-нагами в довесок. Зелья варить она сможет и там, ну а травы придется покупать.
Нам же, ее старшим ученицам, предписывалось с этого момента жить своим умом. Сборы были быстрыми. Прощание из-за расплакавшихся наг сумбурным и невнятным. И вот я уже стою с котомкой своих вещей у входа в таверну «Стая», готовясь к бессонной рабочей ночи, зная, что возвращаться-то мне некуда…
Нет, конечно, господин Гурго меня не прогонит: он мне сразу угол для сна, чтобы не моталась туда-сюда, предлагал. Но и работать тогда пришлось бы больше: начинать раньше, а заканчивать с последним посетителем уже после восхода солнца. А я именно этого и боялась: погрязнуть в безвылазной рутине рабочих будней, без надежды вскоре изменить все к лучшему.
Но и во всем произошедшем была своя радость: мне не пришлось идти за деньгами на поклон к вампиру. Не знаю, как бы я пережила подобное унижение, как и то, что бы мы делали, откажись он от моих услуг.
Мне всегда казалось, что жизнь за стенами Акета – это нечто радостное, хорошее и легкое. Что если уж сумел туда выбраться, то все остальное неважно. Что жизнь наладится, стоит только закрепиться на любой из работ. Эти иллюзии разбились о суровую действительность в первый же день моих поисков работы. И дело даже не в том, что в Стальном кольце никто меня не ждал, а работников там и без того хватает. Просто, грязно все как-то и подло у них оказалось. С душком.
На каждой из четырех площадей разделенного на сегменты Стального кольца имелись специальные доски с объявлениями для тех, кто умел читать, и глашатаи для тех, кому по жизни повезло меньше. На доске все желающие за один медяк в день могли разместить свои объявления о поиске работников, куплю/продам, сниму/сдам и прочее. А для не умеющих читать специальный работник за один же медяк мог прочесть все интересующие объявления. Удобно.