Мужчина, напрягшийся было в ожидании моего ответа, вдруг словно стал мягче, усмехнулся едва заметно, качнул головой. Рядом появилась горничная-призрак.
– Иди-ка ты спать.
– А вы? – Не знаю, зачем спросила.
– Не стоит беспокоиться обо мне, милая. Но я запомню. – Как-то слишком быстро и непонятно моего лба коснулись холодные губы, а мгновение спустя мужчина просто растворился в темноте комнаты.
– Следуйте за мной, – подала голос горничная. – Ваша комната готова.
У меня даже мысли протестовать не возникло. Смысл? Денег за заказ мне Орутен не отдал, напугал изрядно, но ведь и не обидел. Да и вообще… Куда спешить-то? В пропахшую пивом, потом и немытым мужским телом таверну? К матушке Настасье, которая, если бы узнала обо мне эту правду, вряд ли смогла бы принять и простить? Так куда?
А утром проснулась от ощущения чужого пристального взгляда. Лорд Орутен сидел в кресле рядом с кроватью и изучал мое лицо. Сейчас вампир выглядел как самый обычный мужчина, ничто не напоминало о той трансформации, что я видела вчера, но он был таким напряженным, что мое тело сковало ужасом. Казалось, рядом хищник, готовый вот-вот наброситься и сожрать. Он даже не шелохнулся, когда я проснулась, продолжая напряженно что-то высматривать на моем лице. Но большие часы на стене отмеряли минуту за минутой, а ничего не происходило. Я успокоилась, пытаясь, тем не менее, не шевелиться, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Лорд Орутен странный, конечно, но я сужу его по меркам живых, к которым он, увы, относится весьма условно.
– Что ты видишь, глядя на меня?
– Что? – Такого вопроса я ожидала меньше всего. Но лорд просто молчал в ожидании ответа. – Мужчину?
А он вдруг расхохотался и расслабленно развалился в своем кресле.
– Что случилось? – Я села в кровати, радуясь, что уснула в плотной пижаме, предложенной горничной, а не в своем белье.
– Ночью на этот дом напали.
– Да? Я ничего не слышала!
Лорд покачал головой.
– Нападение удалось отбить. Многие из моих подчиненных были серьезно ранены, некоторые убиты. А еще очень много пленных из вражеских захватчиков оказалось в подвалах. – Он наклонился ко мне, заглядывая в глаза. – Я убил их всех.
– Хм… Я не слышала нападения…
– Здесь магическая защита. Это все, что тебя волнует?!
– Вы хотите услышать от меня, что я считаю вас чудовищем? Я не знаю, кто и почему напал, но ведь это они пришли в ваш дом? – Резко отвернулась, пряча лицо. Я подумала о своем детстве, о матушке Настасье, вспомнила как не раз и не два в наш дом врывались стражи-проверяющие, требующие немедленно показать документы на детей, разрешение на торговую деятельность и аренду земли… – Я бы тоже убила, – сказала чистосердечно, вспомнив, как плакала после таких приходов перепуганная женщина. Как вынуждена она была платить штрафы за то, что просто не успела что-то там оформить. Руки сжались в кулаки как-то сами собой. Как же надоело быть беззащитной!
Я вскинулась, желая что-то там сказать вампиру, но вместо этого, столкнувшись взглядами, провалилась в омут его сознания.
Это был его единокровный брат. Младший, а потому горячо любимый. Но не наследник. Спустя столетия он просто решил, что пора забрать у старшего братца… все.
Я почувствовала это как шлепок по попе, и мужчина просто выбросил меня из своего сознания прочь.
– Но-но-но! – Помахал пальцем перед моим лицом.
Пока я приходила в себя, борясь с приступом головной боли, Орутен встал на ноги. Отошел к окну.
– Я не возьму у тебя крови. Никогда больше, пока ты сама меня об этом не попросишь.
– Эм… – Я явно что-то упускаю из вида.
– Умывайся, одевайся, завтрак в гостиной. Деньги за заказ там же.
– Ладно.
Еще один странный взгляд, и лорд просто ушел. Ничего не поняла! Я должна его попросить взять у меня кровь? Или дело в другом?
ГЛАВА 7
Деньги, просто огромная для пригорода сумма, оттягивали оба моих кармана, больше тревожа, чем грея душу. Лорд Орутен был щедр. Слишком щедр, что снова и снова возвращало меня к нашему странному разговору и его решению не вмешиваться в мою судьбу.
Итого, суммируя все проданные травы, зелья и снадобья, учитывая даже мою работу как ученицы и еще щедрую надбавку сверху, я должна была отдать матушке Настасье двадцать пять золотых. Но всего в обоих кошелях лежало пятьдесят три монеты.