Когда совсем рядом прозвучал тихий хлопок, я даже не обернулась, чтобы посмотреть, такой выжатой себя ощущала. В следующий миг спину закололо тысячами острых иголочек, я резко выдохнула, зачарованно глядя на золотистое облачко, вырвавшееся изо рта.
– Что за… – Протянув руку, окунула пальцы в золотую пыльцу, оторопело ощущая, насколько она горячая.
– НЕТ!!! – Закричал кто-то у меня за спиной, заставляя резко обернуться. Прямо посреди булыжной мостовой сидел годовалый ребенок, над ним возвышалась воплощенная ярость, а рядом, заливая все вокруг алой кровью, валялась женщина с разорванным горлом.
Я словно оглохла. Казалось, прошла целая вечность, пока я рассматривала открывающийся для плача ротик ребенка, но на самом деле всего лишь миг. Я не видела убегающих горожан, не видела еще один труп позади воплощенной твари, только бритвенно острые, серебрящиеся в солнечном свете когти твари да золотые кудри малыша.
– А-а-а! – Бросив в воплощенную своими вещами, схватила за ручку ребенка, изо всех сил потянув на себя подальше от чудовища.
Меня полоснуло болью в районе живота, что-то горячее потекло по ногам… Но больно не было. Ни капельки. Я упала в лужу собственной крови, отстраненно наблюдая за тем, как окрашенные ранее в золото пальцы теперь становятся красными. Мимо прошмыгнула воплощенная тварь, но я успела схватить ее за лапу.
– Стой! – прохрипела.
Только не ребенок. И сила моего желания остановить существо была столь велика, что я ощутила ее физически – большим огненным шаром вокруг собственного сердца.
– Гори в аду, – прохрипела.
В мою сторону понеслась огромная лапа, желающая устранить досадную помеху, но тут моя кровь, попавшая на существо, начала тлеть, быстро расползаясь во все стороны золотой каймой огненных искр. Тварь отпрыгнула от меня, воя от боли и ужаса, принялась кататься по земле, пытаясь сбить огонь, но спустя всего несколько мгновений затихла.
Громко плакал ребенок, где-то в отдалении кричали горожане, набатом бил колокол в Доме стражей. А я лежала и смотрела на небо. Мне было… хорошо. Правильно. Спокойно.
Начал падать первый в этом году белый и пушистый снег, но мне было горячо. Слишком горячо. Казалось, вместо крови в венах пузырится огненное счастье.
– Какого черта ты залила кровью… печатку. – Из черной рамки дорогущего личностного портала вышел Берз. Всего один миг понадобился ему для оценки ситуации, спустя который все вокруг завертелось-закружилось-понеслось.
Мужчина, исчезнув на следующий миг, вернулся с перепуганным вусмерть целителем, который тут же занялся моими ранами. Вокруг бегали стражи, дознаватели, маги и даже парочку гвардейцев из нежити мне удалось рассмотреть.
– Чем ты убила воплощение? – присев у моей головы, тихо спросил Берз.
Я вспомнила о том, что говорил мне Орутен, и последние сомнения выветрились из головы.
– Кровью. Она у меня огненная.
Дознаватель то и дело отдавал кому-то приказы, связывался по переговорному камню и передавал сообщения, один раз даже подписал что-то, но так от меня и не отошел. А я лежала, не чувствуя даже холода мостовой, и любовалась им. Бедная моя неразделенная любовь. Какой же он…
– Ты меня пугаешь, – обратив внимание на выражение блаженства на моем лице, сказал мужчина. – Слишком много крови потеряла? – Это уже целителю.
Но я не слушала. Я смотрела. И думала. И чувствовала. Пришел. И находится рядом. И даже целителя из столицы приволок. Что это если не любовь?
Словно вторя моим мыслям, Берз поднял меня на руки и активировал печать переноса. Три. Два. Один. Вспышка. Неприятный и горький запах серы. Просторная светлая спальня вокруг.
– Отдыхай. Я пришлю служанку.
– Где я? – Даже не задумываясь, села в кровати. У меня ничего не болело. Ничего! Разве что слабость немного.
– Не вставай! – рявкнул Берз. – Это мой дом. – Уже спокойнее. – Лежи. Позже я навещу тебя.
Но долго лежать не получилось. Стоило только служанке, принесшей мне легкий бульон, покинуть комнату, как я тут же пошла исследовать выделенные мне каменные метры. Интересно ведь!
Эйфория гуляла в крови. Лишних вопросов и сомнений в голове не возникало. Я ощупывала тончайшую вышивку на шторах, касалась пальцами изящной лепнины на стенах, вдыхала полной грудью запахи осеннего сада из приоткрытого окна. Во мне бурлила кипучая энергия. Хотелось петь и танцевать.