– Шати Тос? – Уже перед самым выходом на работу меня нашел какой-то адепт из второкурсников, о чем свидетельствовала нашивка на груди. – Вас ожидают в приемной ректора.
Но, переступая порог ректората, меньше всего ожидала увидеть сидящих рядом матушку Настасью и лорда Арерате.
– Садись. – Демон указал на свободный стул. – Разговор будет долгим.
Ладно. Хорошо… Я села, сложила руки на груди, вперила взгляд в лорда. На матушку смотреть было больно и страшно.
– Мы встретились всего час назад. Случайно, – тихо начала разговор женщина. – Я пришла сюда просить прощения у тебя. За свой страх. За слабость. За то, что, отвергая, попыталась переложить на тебя вину за свои грехи. – Я в неверии посмотрела в родные глаза, страстно желая, но все еще не веря. – Прости меня. Прости. Двери моего дома всегда открыты для тебя.
– А девочки?
Матушка Настасья отвела взгляд. Я заметила влагу на длинных ресницах.
– Я не знала, что они собираются ограбить тебя. Девочки просто встали и вышли, никому ничего не сказав, а после вернулись с деньгами. Мы страшно поссорились. Хасти все порывалась идти к стражам и рассказать обо всем… – Она сокрушенно покачала головой. – А после Дарика и Маута пропали. – На меня взглянули полные боли глаза. – Они вернулись совсем другими! Дарика теперь просто светится от радости, у нее стали водиться деньги и странные знакомства. Она живет отдельно, мужа бросила и, кажется, от ребенка избавилась. Даже просто разговаривать со мной не желает! На порог не пустила! А Маута стала совсем тихой и замкнутой. Живет сейчас со мной и лишний раз на улицу боится выйти. Ты знаешь, что с ними произошло?
Я не чувствовала раскаяния. Лениво плескался в груди огонь, в голове, странным образом переплетаясь, проплывали отголоски ночного кошмара и отрывков прослушанных лекций.
– Знаю. – И ни слова больше.
– Мы встретились прямо в ректорате, – прервал затянувшуюся тишину и наше противостояние взглядов лорд Арерате. – Я также пришел объясниться. Каково же было наше удивление, когда позвать мы попросили одного и того же студента!
– Посмотри, – совершенно не обращая на мужчину внимания, сказала матушка Настасья. – Я хочу, чтобы ты знала. – Встав со своего места, подошла ко мне. – Ну! Или испугаешься тяжести моей ноши?
Я встала на ноги, так что наши глаза оказались на одной высоте. Обняла ее руками за лицо.
– Я никогда не смогу простить и забыть. Мне жаль, но я не такая. То, что вы выгнали меня однажды… – Из глаз полились слезы.
– Я понимаю. Но… Я так старалась быть идеальной для всех вокруг! Разве можно было жить иначе?!
Мне было трудно ее понять. Но сказались многие часы тренировок, и я погрузилась в чужой разум молниеносно. Ориентироваться было трудно, но я старалась не тревожить его понапрасну, аккуратно углубляясь в самую гущу.
Она так часто вспоминала произошедшее, так переживала и раскаивалась, так себя корила, что пройти мимо было просто невозможно. Я увидела светлый дом и рожающую, молодую еще матушку Настасью. А потом двух новорожденных. Больных и искореженных.
– Вы не стали их лечить. Не стали бороться за их жизни, позволив просто умереть, – прошептала.
– Нет, – мертвым голосом ответила женщина, – я не стала. Я испугалась ответственности. Испугалась того, что муж меня бросит. Что родственники не поддержат. Что подруги осудят…
Я отступила на шаг назад, выпуская лицо женщины из объятия своих ладоней.
– Я тоже искореженная, да? Не такая, как нужно?
– Не надо так… Не надо! Ты мой ребенок, моя девочка…
– Я делюсь кровью с вампиром.
– Что?! – Казалось, матушку Настасью сейчас хватит удар.
– Тот заказчик с кучей денег. И печати. И второй заказ. И ваша новая лавка… Это все вампир. – Снова это чувство забивания гвоздей в крышку гроба. И каждое слово – удар молотка. Огонь в моей груди разгорался все жарче, по мере того как светлели глаза женщины.
– Я люблю тебя любой. – Ее лицо было полностью мокрым от слез. – Я точно знаю, что в тебе нет зла и порока. Что если ты так поступила, значит, так было нужно. Так было правильно. Я приму тебя любой. Всегда. Если только ты сможешь простить мне мою слабость. Простить, что и я не безгрешна.
И снова тишина между нами. Глаза в глаза. Мой страх поверить и опять обжечься. Горе женщины от осознания, что она может меня потерять.
– Я приду на выходных в гости. На чай? Тортик куплю в кондитерской. – Я все еще не была уверена, что у нас получится.
– Я позову Хасти и Рошху? – Матушка несмело улыбнулась, согревая меня светом родных глаз.
– Да. Так будет хорошо.
Матушка Настасья порывисто меня обняла. Идя на выход, обернулась напоследок.
– Мы о многом поговорили с лордом, пока тебя ждали. Просто выслушай его, ладно? Я поверила.
Дверь за матушкой закрылась. Я села на стул, в раздрае от того, что увидела в голове родного человека. В ужасе от того, как больно ей было после моего ухода. Как страшно!
Лорд благоразумно молчал, давая мне время прийти в себя. Но как раз времени у нас и не было.
– Через час мне нужно быть на работе. И неплохо было бы перед этим перекусить хоть что-то, – начала я.
– Ресторан?
– У нас нет на это времени. – Отрицательно качнула головой. – Но я вас слушаю. Внимательно. Сейчас или никогда.
Лорд тяжело вздохнул.
– Ты вся в отца…
– Не смейте! – Я даже на ноги вскочила еще до того, как поняла, что делаю. – Не смейте вести себя как добрый дедушка! Вы видите меня второй раз в жизни. Вы для меня никто!
– Я… прошу прощения. – Мужчина, явно не привыкший к подобному обращению, проглотил грубые слова.
Я села, позволяя разбушевавшемуся огню проявиться огненными узорами на коже.
– Я соврал на ритуале принятия в род. Я не искал тебя. Знал о смерти твоих родителей и думал, что и ты умерла.
– Вы не хотели знать. – Все эти попытки смягчить правду здорово меня бесили.
– Я слишком полагался на других. И не только в этом вопросе. А сейчас расплачиваюсь за это. Но я клянусь силой в своей крови, что не выставлял тебя на торги. – Он вскочил на ноги, растер ладонями лицо. Обойдя стул, схватился за спинку. – Много лет назад мы с Райте были слишком горды. Поругались в пух и прах из-за неудавшейся сделки, а тут еще твоя мать разрешилась родами раньше срока и…
– И родился по всем признакам неодаренный ребенок, – закончила за него я. – Сущее разочарование.
– Да! Да, я был неправ. И даже не в том, что хотел одаренных внуков и слишком много внимания этому уделял. Я должен был, обязан был его поддержать. – Мужчина с такой силой сжимал спинку стула, что дерево под его пальцами начало трещать. – Он забрал жену с ребенком и уехал. Я все ждал, когда придет извиняться, денег просить. А он все не шел. Я только сильнее злился… А потом мой первенец умер. – Он посмотрел мне прямо в глаза. Открыто, словно приглашая заглянуть в душу. – Верь мне. Когда все только произошло, мои сыщики должны были проверить все. Не было ли заражение подстроено. Как именно они погибли. Что стало с ребенком. Я был уверен, что ты умерла! Я не свят, даже притворяться не буду. Но узнав о тебе на ритуале принятия в род, поклялся себе, что отдам все, что не дал твоему отцу. Что буду любить и заботиться.
– Но заперли одну в комнате.
– Меня предали. И не единожды. Еще тогда, с сыщиками. Я должен был в первую очередь позаботиться о безопасности и выяснить все. Когда же узнал о торгах, вмешаться уже не успел. Берз…
– Жена, но не мать вашего сына Райте?
– Что?
– Главный злодей этой трагикомедии – ваша жена. – Я встала и подошла к мужчине. – Я вам не верю. Вы или глупы, но как-то же до сих пор удерживаете власть в клане, или считаете глупой меня. – Пожала плечами. – Хотелось бы верить, что это не так.
– Так посмотри же в мою душу! Узнай!
– На первом же занятии мне объяснили, как можно обмануть чтеца душ. Это сложно. Практически невозможно. Но уж вы-то…
– Я не лгу!!! – Он дернулся вперед, словно хотел ударить меня, но я даже не шелохнулась.
– И что вам от меня нужно? – спросила спокойно, что выбило лорда из колеи.
– Что?
– Чего вы добиваетесь прямо сейчас?
– Я хочу, чтобы ты вернулась в род, чтобы…
– Я принадлежу Берзу. – Последние слова осели оскомой на зубах.
– Я верну ему деньги. Заставлю их принять!
Я едва не рассмеялась Арерате в лицо. Берза? Заставит?
– Вот когда сделаете это, тогда и поговорим.
Ушла не оборачиваясь. Без сомнений, без сожалений. Хватит с меня глупой доверчивости и несбывшихся надежд.