Будь я обычной травницей, обязательно послушалась бы совета матушки, испугавшись общественного мнения и всеобщего порицания, но из необычайно ярких и правдивых снов, узнав, какой может быть жизнь, как могла согласиться на мерное прозябание в глубинке? Да и как прятать в деревне свой дар, постоянно ищущий выхода?
– Я останусь, – ответила тихо.
Матушка Настасья вздохнула, сухие горячие губы коснулись лба.
– Хорошо. Я понимаю. – Узкая, сухая, твердая от мозолей ладонь погладила меня по голове. – Иди-ка ты отдыхать. Утро вечера мудренее.
***
Новое утро, пение петухов, соревнующихся, чей голос громче и звонче, тихое сопение спящих еще подруг. А вот матушка Настасья и малыши уже не спят: три крохи сидят на столе и заворожено наблюдают за тем, как женщина колдует над завтраком. А главное, перешептываются тихонечко, словно совсем взрослые. Все понимают, боятся нас разбудить.
– С добрым солнцем, Шати.
Я киваю и улыбаюсь матушке. Солнце – оно не может быть недобрым, а вот утро вполне. Холодная колодезная вода быстро прогоняет дрему, а привычная работа – утреннюю прохладу. Вскоре уже и подруги трудятся рядом.
– Быстрее, лентяйка, – бурчит дядько Михась, дожидаясь, пока я закончу с кормом. – Корова уже час как мычит!
– Неправда, – твердо отвечаю я. – Нечего бурчать с самого утра.
Домовой сердито хмурит кустистые брови, но затем улыбается мне и подмигивает. Он и сам непрост, потому и симпатизирует тем, кто с характером. Уже молча легко подхватывает огромную для его роста кадку и тащит в хлев. Я же утираю пот со лба. Осталось еще свинок накормить. А вот у Хасти работа только начинается: ей навоз еще возить и возить, до завтрака не управится. Да и Рошха с Маутой вряд ли успеют все вычистить. Тут бы до обеда управиться.
Обычно мы эту работу на вечер оставляли, но не сегодня. Сегодня все изменится: в моей жизни появится работа в таверне, а у девушек ученичество или… замужество. Дарика решила свадьбу не праздновать. Просто из ратуши свидетеля позовут да перед ним и соседями в верности поклянутся. Остается только придушить свой извечный пессимизм и надеяться, что все у нее сложится.
Вряд ли, но так иногда хочется верить в сказку…
***
Варить зелья из трав, не имея при этом умений на ниве магии природы, никогда не было делом простым. Но тем удивительнее, что лекарства и мази, зелья и притирания, изготовленные без магии, всегда ценились намного выше в силу большей пользы. Чудеса, да? А дело в том, что магия выветривается со временем, а потому свойства вещей и зелий, изготовленных с ее применением и не прикрепленные к источнику, со временем также меняются. А что станет с корнем, в спирт погруженным? Да ничего!
Но это так – пример. Все, конечно, намного сложнее.
«До отвара золотолистника, настоянного на дождевой весенней воде не менее десяти дней, добавить три мелко измельченных цветка алхея…»
Моя тетрадь «старшей ученицы травницы Настасьи Колохась Шати Тос», судя по толщине, давно уже превратилась в книгу. И дело не в том, что почерк у меня шире, чем у подруг, или в том, что преподавали мне больше, просто, откровенно говоря, я страннее. Записывала все дословно, да еще для каждого растения своя страница с обязательным рисунком и указанием, где и когда его нужно собирать, как хранить, где и как применять. Вот потому сегодня я стою в лаборатории, помогая матушке с заказами, а подруги бегают по городу, эти самые заказы собирая и разнося уже готовое.
Звон дверного колокольчика из соседней комнаты, служащей нам небольшим магазинчиком, оповестил о новом клиенте. Старые-то все предпочитают учениц по дороге перехватить да заказ дать. Давно уж все знают, когда и где они бывают. По понедельникам в школу благородных девиц притирания для лица и тела, а также маски для волос относят. По вторникам на конюшни господина Братта бегут – мази для коней лордов и леди несут. По средам в кузню к мастеру Гротмту – составы для укрепления железа необходимы всегда…
Стоя к стойке продавца горбатой спиной, небольшую витрину с выставленными там красивыми фигурными бутылочками из цветного стекла рассматривал незнакомый мне гоблин.
– Добро пожаловать в Дом Травницы, – вежливо поздоровалась я. – Чем могу помочь?
Мужчина вздрогнул и неожиданно стремительно для своей комплекции обернулся. Его длинные заостренные к верху уши были настолько лопоухими, что просто не могли не привлекать внимания, даже несмотря на пышную прическу из седых волос.