Искушение было сильнее меня и, подвинув руку, я впитала пальцами некоторые и из них.
– Кха-кха-кха… – С трудом схватив бокал дрожащей рукой, выпила все, что было в нем налито. Ох… Любопытство сгубило не одну кошку.
– Шати? Все в порядке?
Встречаться взглядами с мужчинами было неловко, так что я тут же опустила взгляд и поспешно кивнула. Просто… Ну, теперь я знала на почве чего нашли общий язык Орутен и Берз. Точнее, на почве кого.
– Я пойду, подышу. – Встала из-за стола, просто не в силах держать лицо. Выскочила на улицу, словно за мной неслись рогатые черти. Мне нужно было время, чтобы подумать – очень уж неоднозначным было увиденное.
Просто Берз во время ужина думал о том, что он женат на работе. Что он не сможет ни теперь, ни в будущем дать мне всего необходимого. Что мне всегда будет мало. Что буду страдать. Орутен думал, что согласен на роль второго мужа. И что лучше быть вторым и все же иметь семью, чем провести еще одну тысячу лет в одиночестве.
Они решили меня не делить.
– Леди Тос? – Из боковой калитки сада ко мне спешил слуга. – К вам пришла матушка Настасья. Говорит, это срочно.
– Что? Она здесь? В столице? – Это просто в голове не укладывалось.
– Да, леди. Она ждет вас в холле.
Я поспешила за ним, чтобы угодить в крепкие объятия, едва переступив порог.
– Шати! Как же я соскучилась!
Я неловко обняла женщину в ответ. Просто… столько всего произошло со мной с тех пор, как мы в последний раз виделись, что девочки, которую она любила, которой, как она думала, я являюсь, больше не существовало.
– Матушка. Что привело вас сюда? И как вы узнали, где меня искать?
– Ну, слухами земля полнится. А о том, где в столице живет главный дознаватель и глухонемой знает. Я пришла просить тебя о помощи. – Она поклонилась мне как высокородной леди.
– Вы что делаете? Не надо! – Обняла ее, заставляя выпрямиться. – Что произошло?
– Дарика и Маута пропали! Мы повздорили несколько дней назад. Я думала, остынут и все наладится, но когда пришла в дом, где они жили вместе, там никого не обнаружила. Соседи сказали, что они не возвращались с самой нашей ссоры! А стражи лишь развели руками: трупов за это время найдено не было.
– Подождите. – Я сжала ее предплечья. – Но чем я могу помочь? Мы не общались с ними с самого нападения.
– Спроси у своего лорда? Уверена, если он подключит свои связи, моих девочек найдут.
– Не надо. – На плечи опустились широкие ладони. Орутен мягко отстранил меня от матушки Настасьи. – Они у меня. Пришли обе пару дней назад, желая устроиться на работу.
– Кем?! – воскликнула матушка, но мужчина проигнорировал ее, глядя исключительно на меня.
– Я собирался рассказать тебе об этом после ужина. Спросить, что мне с ними делать. Девушки явно зависимые. Попробовав однажды укус вампира… – Покачал головой. – Даже низшим противно к таким прикасаться.
– Вы врете! Вы все врете! – закричала матушка и набросилась на Орутена с кулаками и прокленами. – Это вы сделали их такими!
– Я? – Он удерживал ее, схватив за запястья. – Я воспитал их нападать со спины и воровать у сестры?
Женщина отшатнулась, из ее глаз брызнули слезы.
– Я затру им память. Обеим. Внушу… отвращение к вампирам. – Смотреть на такую матушку Настасью было неправильно. Видеть ее такой казалось кощунственным. Где были бы все мы, если бы не она?
На лице вампира явно читалось отвращение.
– Вампиры – худшее из проявлений темной магии. Ожившие мертвецы, потерявшие душу! – закричала матушка. – Они сеют зло и разруху вокруг себя, заражают ни в чем неповинных детей, создают себе подобных! Но еще хуже те, кто добровольно помогает им, следует по проклятому пути. – Она как-то резко вся сжалась, словно постарела в один миг. Взгляд, которым посмотрела на меня, был взглядом смертельно больного человека. – Боги не простят тебе связь с вампиром, – сказала мне матушка.
– Что? – Это я. А от вампира явно потянуло холодом.
– Ты мой ребенок и я люблю тебя, – ответила матушка. – Моя обязанность – сказать правду, какой бы она ни была. Указать, если вижу, что мое дитя встало на ложный путь. Связь с вампиром погубит твою душу, а проникновение в разум другого разумного нельзя оправдать ничем – это насилие. ТАК ты сделаешь лишь хуже. Вы мои дети, и я забочусь о каждом из вас. Я обязана…
Я отшатнулась, попав в объятия Орутена.
– Ваши дети мертвы! – закричала. Мне было так больно, словно кто-то воткнул нож в самое сердце и провернул его там для надежности.
Она не ответила ничего, только стала белее мела.