Я подошла и крепко ее обняла. Положила голову на плечо и закрыла глаза. Я знала, чувствовала, что это не все. Что она не рассказала мне главного. Не смогла? Или не захотела? Это было неважно.
– Спасибо, – сказала от всей души.
– Я люблю тебя, Шати. – Матушка обняла руками мое лицо, посмотрела в глаза. – Правда, люблю. Любой: с даром и без него. С деньгами и без медяка за душой. Но пока ты знаешься с вампирами, пока добровольно живешь с ними под одной крышей, не приходи сюда. Я уже была по ту сторону. Я знаю, как горит и корчится душа. Не будет зла под этой крышей.
– Я не зло. – Шагнула назад, разрывая объятия.
– Еще нет. Но если ты не решишь иначе, этого не избежать. – Она открыла дверь и посмотрела на меня.
На улице шел дождь, ветер так сильно гнул к земле деревья, что они, казалось, вот-вот сдадутся и рухнут. Но я лишь кивнула. Она не спросила меня об Орутене. Даже не попыталась узнать и понять. А значит, так тому и быть.
Погруженная в свои мысли, я вернулась домой. Шум. Гам. Крики. Беготня. Мимо с какими-то тряпками пробежала горничная.
– Что происходит?!
Но она не ответила мне. А мимо, уже в другую сторону побежала еще одна. Я разом опустила все щиты, впитывая информацию от обоих мужчин… и на миг потеряла сознание, так как осознала себя лежащей на полу. С трудом встав на ноги, держась одной рукой за стену, пошла в сторону комнаты Берза. Шаг, второй. И словно цунами – ощущение приближающейся беды.
Орутен стоял у запертой двери, откуда то и дело кто-то выбегал. Он казался каменным изваянием из-за того, что его обычно ясное лицо превратилось в серую маску.
– Что произошло? – спросила тихо, едва шевеля губами.
– ГДЕ. ТЫ. БЫЛА?!
Я онемела на миг от той ярости, что клокотала в его глазах.
– Я ездила к матушке Настасье и…
– Берз решил, что тебя похитили. Пока я шел по следу, он сунулся в орден. Один!
– Я не знала. Я не хотела! – Слезы градом посыпались из глаз. – Мне просто нужно было немного времени!
– Нужно было просто сказать хоть кому-то! Охрану взять! Как раз перед твоим исчезновением Берз связался за мной, сказал, что раскрыл дело. Потом с нами связались из дома и тишина. Я пробовал связаться раза два или три, а затем перенесся к последней точке выхода на связь. – Вампир поднял на меня черные провалы глаз. – Вокруг разгорался пожар, убийцы на месте уже не было, но он не учел того, что Берз связан своей жизнью с нашими. Он был бы уже мертв.
Чувство вины придавило меня гранитной плитой.
– Что с ним?
Вампир закрыл глаза. Сквозь черты человека то и дело проглядывал хищник-вампир.
– Сейчас я отдаю все свои силы для поддержания его жизни. Но мне придется взять расследование на себя, а тебе держать всех нас.
– Я не против! Если нужно, пусть даже сейчас! – Я с такой силой сжала кулаки, что поранила кожу ногтями.
– Шати, мне придется надолго уйти. Пока след еще свежий, нужно найти того, кто это совершил – под угрозой все мы. Я вызвал своих доверенных целителей, дом в оцеплении лучших воинов клана, но принять груз наших жизней временно придется тебе.
– Ладно. – Я не совсем понимала, о чем речь, но судя по виду Орутена ощущения мне вряд ли понравятся. – Что нужно делать?
– Прими душ и плотно поешь. Оденься в удобную свободную одежду, чтобы при необходимости сиделки могли ухаживать за тобой. Я вернусь так быстро, как только смогу. – С каждым словом черты его лица все заострялись, удлинялись клыки во рту и темнела кожа… Орутен был на пути превращения. Но я шагнула вперед и поцеловала его крепко сжатые губы.
– Просто убей его, ладно? Кем бы ни был преступник – просто сделай это. – Если бы могла, я бы сама сейчас бросилась на поиски и разорвала гадину голыми руками.
Развернувшись на пятках, пошла в ванную комнату. Каждая минута была на вес золота.
***
Бух-бух. Бух-бух. Бух-бух…
Мне то становилось легче, то хуже. Я снова и снова теряла сознание и приходила в себя, чтобы попить воды или куриного бульона. Я потеряла счет времени и временами даже не могла вспомнить собственного имени, во мраке беспамятства держась за этот равномерный звук, как за единственный якорь в мире.
Бух-бух…
В редкие проблески видела иглы в собственных венах и мысленно умоляла Берза выкарабкаться назло всем врагам. Его держали от меня за плотной белой шторой, но иногда видя мышцы ног с полностью снятой с них кожей, я плавилась в огне собственного гнева и бессилия.
Бух-бух.
– Все. Уже все. – Пожилая женщина ворковала надо мной, влажной тряпкой вытирая лицо.
Бесконечно тяжелый груз с моих плеч упал, но я все еще была живой – значит, Берз выкарабкается.