Стас недовольно поморщился от громкого звука – в голове неприятно гудело.
Он резко отодвинул полупустой графин с виски подальше. Алкоголь не помогал расслабиться. Да, опьянение наступало, как и прежде. Но вместо приятной дымки и ощущения свободного полета появлялись лишь дискомфорт, обострение паранойи, раздражение на все и вся. Причем утром после попыток снять напряжение Стас получал похмелье по двойному тарифу. За себя и за того парня, как говорится.
После той злосчастной ночи в клубе прошло три недели.
Промучавшись от адской боли несколько дней, Орлов, как ни в чем не бывало, вернулся на работу. Встречу же с блондинкой, да и ее нелепое наказание-предсказание он мог посчитать досадной случайностью, блефом. Если бы не убедился в реальности обещанного почти сразу же.
На следующий день, стоило Орлову объявиться в офисе, как его решила навестить госпожа Еремеева. К довольно приличной сумме гонорара, что она успела уплатить сразу после удачного завершения бракоразводного процесса, дамочке захотелось отблагодарить юриста лично. Отпраздновать пикантной премией своевременную и выгодную свободу.
Пусть Стас давно следовал правилу не спать дважды с одной и той же женщиной, на этот раз придерживаться его он был не намерен. То ли кружевные чулочки и белье из сплошных ленточек, что едва ли не с порога продемонстрировала ему Азалия, так вдохновили на подвиги, то ли все еще звучавшие в ушах слова Кары: «Ты больше не сможешь коснуться ни одну…». В общем, копаться в причинах Стас не стал, мужское самолюбие жаждало самоутвердиться. И он с энтузиазмом ринулся в интимный бой.
Жаль, тогда и подумать не мог, что любое касание к женщине, ему действительно способно причинить воистину жуткие страдания. Иначе избежал бы конфуза и не стоял бы посреди кабинета со спущенными штанами, едва не подвывая. Вместо удовольствия, что ожидаемо подарил бы Стасу сладкий ротик Азалии, стоило женщине коснуться его, как тело выгнуло от залпа острой боли. В живот точно раскаленной кочергой ткнули, не забыв провернуть вещицу несколько раз, скручивая кишки тугим узлом.
В наследие от старшего Орлова младший получил не только привлекательную внешность, но и ослиное упрямство. Поэтому как бы паршиво себя не чувствовал, а пробовал приласкать Еремееву еще и еще. Каждый раз «кочерга» лишь обжигала сильнее. Боль была столь мощной, что довольно скоро после таких экспериментов ниже пояса все онемело.
Долго терпеть его попытки сблизиться Азалия не стала. Поморщилась, пренебрежительно скривилась и ушла с гордо поднятой головой. На объяснение о внезапно прихватившем аппендиците, лишь усмехнулась. В глазах ясно светилась насмешка и приговор, что стал для Стаса фатальнее угроз блондинки, «импотент». Ложь не прокатила. Еремеева стала первой женщиной, которая ушла от него сексуально неудовлетворенной.
Орлов же едва натянул брюки на задницу – руки тряслись от усталости. Как оказалось, приступ отнимает слишком много сил.
Мужчина сомневался, что после досадного конфуза Азалия станет беречь его репутацию неутомимого жеребца. Богатая престарелая стерва. Такая, наоборот, не погнушается озаботиться распространением гадких слухов.
Легко поверить в собственную мужскую несостоятельность Стас не смог. Скорее списал все на подорванное здоровье после инцидента в клубе и непривлекательность Еремеевой. Красавицей ее назвать можно было только из вежливости. Ухоженная, холеная, дорогая штучка. Но не красавица.
Поэтому Стас попытался заняться сексом еще, и еще, и еще. Правда, страшась промаха с Азалией, он цеплял лишь случайных девушек. В клубах, на вечеринках, модных показах и развязной тусе. После недели сплошных провальных попыток, Орлов был измучен болью, стыдом и мрачен от настигшего осознания всей серьезности проблемы.
Кара не солгала. Секс стал для него недоступен.
После ужаса, казалось, впервые испытанного мужчиной, его накрыло ослепляющим гневом. Сдаваться Стас не собирался. Теперь он не сомневался ни в подлинности проклятия, ни в бесчеловечности ведьмы, что это сотворила.
В приступе бессильной злобы Орлов сжал край стола – пальцы побелели от напряжения.
Рабочий день давно закончился. Стас был уверен, что в офисном здании не осталось кого-то еще, кроме него и охранника на проходной. Когда закатное солнце скрылось за горизонтом, лизнув напоследок алым языком небосвод, мужчина не стал зажигать свет. Так и напивался в сумерках, пока совсем не надоел вкус виски и его бесполезность. Отсвет от монитора ноутбука бледно-голубым пятном пестрел в темной комнате.