– Ты его любишь? – не смог не спросить он.
Ирина скривилась:
– Ты пришел сюда ради разговора? Неужели теряешь хватку?
– Ты. Его. Любишь?
Девушка задумчиво постучала пальчиком по подбородку. Не зная толком зачем, Стас продолжал терпеливо дожидаться ответа. Пауза затянулась. Когда же он почти смирился, что ничего не услышит от бывшей, та заговорила глухим голосом.
– Любовь не для таких, как мы, Орлов. Разве ты еще не понял?
– Не понял чего? – сощурил глаза.
– Мы ее не достойны.
Он не нашелся, что сказать на такое, точно онемел разом. Отодвинулся и замер.
Ирина давно замолкла, а ее последние слова все звучали эхом в его ушах. Правдой, что, пожалуй, будет побольнее любого мистического проклятия.
Ушел Стас по-английски. Даже не обернувшись.
Да и бывшая не особо упрашивала его остаться. Упорхнула на танцпол и быстренько прибрала к рукам новое развлечение на ночь.
В квартире Орлова ждал остывший, поздний ужин в микроволновке, что комом встал поперек горла, и горячий душ, не принесший особого облегчения. Даже улегшись в постель мужчина все еще чувствовал себя неприятно грязным. К подобному привык со времен детства. Мать частенько указывала, что таким ублюдкам, как Стас, место лишь на помойке или кладбище. Всколыхнувшееся и хорошо забытое ощущение вскрыло незажившие раны. Зудящие, как оказалось, до сих пор.
Орлов решительно поднялся и вновь воспользовался снотворным. Вернувшись в постель, устроил подарочек шаманки на груди. В забытье мужчина проваливался с железной решимостью покончить с проклятием раз и навсегда.
***
Тьма была непроглядной и колючей. Третью ночь подряд вместо снов с приятным незнакомцем мне доставалось именно это. Холод. Одиночество. Страх.
По словам Альпы я «поблекла и спала с лица». Днями нимфа и на шаг не отходила от меня, все пыталась вызнать причину такого настроения. Ничего не добилась. Даже вывод, что все ее россказни про суженого оказались ничем иным, как детскими сказками я оставила при себе. Как же ужасно стыдно кому-то признаваться в собственной глупости, наивности, слабости!
Вчера на задании по наказанию эльфа-отступника едва увернулась от меткой стрелы. Задумчивость – уж точно не помощник в делах нимфы справедливости. Если я хотела остаться целой и продолжить успешно служить Адрастеи, стоило разобраться в неразберихе, что творилась в голове.
Самым трудным оказалось принятие, что волшебные сны больше не повторятся. Красочные ночи, доставшиеся в подарок не от кого иного, а от Всеблагой богини, промчались, как один миг. Слишком короткий срок по сравнению с уготованной мне вечностью служения. Но… стоит быть благодарной и за это.
На этот раз сон долго ко мне не шел. Видимо, сознание как могло оттягивало момент прощания с несбыточной сказкой. В итоге, когда усталость победила я вновь оказалась перед балконной дверью. Миг и внутри привычной, но сейчас такой чужой комнаты меня встречала темнота.
Не знаю, сколько времени я просто стояла посреди ничего, мысленно прощаясь со слабостью, чувствами и глупыми мечтами, недосягаемыми для нимф справедливости. Но только собралась уходить, как прямо передо мной тьма раздвинулась, словно занавес, и появился он. Знакомый незнакомец.
Сердце защемило.
***
Стас недовольно поджал губы. В этот раз ему не удалось вовремя до прихода Кары преобразить комнату. И сейчас, к его неприятному удивлению, их окружала лишь кромешная, такая непривлекательная тьма. Правда с его появлением, место стало разительно преображаться прямо на глазах. Вскоре здесь все смотрелось так же, как и при последней встрече. Уютно, тепло, симпатично, непритязательно, но со вкусом.
– Почему тебя так долго не было? – в тихом вопросе девушки не прозвучало претензий, скорее Стас отчетливо расслышал страх. Хотя тут же отдернул себя, решив, что показалось.
В белом платье в пол из легкой, полупрозрачной ткани Кара напоминала сказочное виденье. И если бы не дрожь в руках, которую девушке не удалось скрыть, он решил бы, что нимфа соткана из чистого лунного света.