Глава 10
— Достойно! — закивала. — Не ожидала от тебя такого.
— Чего не ожидала? — Гена улыбнулся уголком губ.
— Ты мне казался бессердечным... ублюдком. Уж не обижайся. А ты просто хочешь узнать, что с бывшей женой все хорошо, хочешь, чтобы она была счастлива. Всегда думала, что бывшие муж и жена желают друг другу только проклятия.
— Она единственная, кого я любил. И единственная, чьей любови я не достоин, — его голос немного задрожал. — Ты с ней так похожа, что мне иногда кажется, что я говорю с Яной.
— Значит, ты с ней грубо говоришь, — покачала головой.
Серебряков усмехнулся. Еще бы... Он тот еще «джентльмен». Больших хамов, мне кажется, я и не встречала. До сих пор помню нашу первую встречу, где он вел себя как полная задница.
Но мне почему-то стало его жаль. Этот цинизм, безразличие к чужим страданиям не на пустом месте. Всему есть причина. И причина такова, что любого может сбить с ног. Любимая бросила его, уйдя к врагу. Такого и злостному конкуренту не пожелаешь.
С другой стороны... Она же тоже не дура. С чего вдруг взяла и ушла от такого красивого мужика, к тому же и при деньгах. Ее, явно, уже ничего не могло удержать. Наворочал, поди, делов так, что жена убежала без оглядки на его внешность и финансы. Это как надо было допечь! Что же он такое сделал? В наших русских селениях «бабы» часто бывают дурами. Кто-то терпит алкоголика, кто-то — тирана, кто-то — тунеядца. Но всех их объединяет одно правило: плохонький, да мой. Что же произошло между этими двумя, что его вторая половинка дала дёру?!
Любопытство меня распирало, но спрашивать я как-то не торопилась. Он и так, как мне кажется, сболтнул лишнего, явно, не собираясь мне докладывать причин своего поиска.
— Извини, если грублю. Я на нервах, — вдруг бросил сухую фразу, как будто ничего не значащую, но для меня столь важную.
Он извинился! Человек, который, наверное, вообще никогда не извиняется, не сожалеет, не кусает локти. Он вдруг попросил у меня прощения... Выученная в голове тирада, в которой я его витиевато посылаю на три веселых буквы, сразу же забылась. Мне даже стало стыдно, что я вообще захотела его куда-то послать.
— Мне нужен кофе! — вдруг вместо ответа на извинения чуть не крикнула.
— Я сделаю, — спокойно ответил, поднявшись со своего кресла.
Рядом с его письменным столом стояла кофемашина. Установив в нее капсулу, нажал на кнопку приготовления напитка. Наблюдая за ним, не верила глазам. Это серьезно происходит? Крутой дядька, который жил в 90-х, строил целый регион, подминая бизнес под себя, вдруг берет и готовит мне чашку кофе?! Это не сон?
Через две минуты напиток был готов, и Серебряков, взяв чашку, поставил ее на журнальный столик рядом с моим креслом. Схватив дрожащими руками за обжигающую посуду, рефлекторно дернулась.
— Осторожно! Горячо! — заботливо произнес.
— Раз уж вы мне все это рассказали, — снова стала выкать. — То может поделитесь планом действий.
— Я думал, ты предложишь, — пожал плечами.
— Что предложу? — удивилась.
— Как развязать язык Васильеву. Последний раз, когда я с ним говорил по этому поводу, была жуткая перестрелка. Погибло много людей. Я бы не хотел этого повторять. Хотя и прошло уже почти восемнадцать лет.
Перестрелка... Жуткая перестрелка. Её я помню. Помню, как родители разговаривали на кухне поздно вечером, обсуждая серьезную стычку двух кланов. Мне было всего восемь лет, но я запомнила, что весь город был в шоке. Там из сотни человек в живых осталось не более половины... Значит, причиной всему... женщина. Его Яна... Как Елена Прекрасная, ставшая причиной войны между Спартой и Троей...