– Мне бы хотелось, чтобы у тебя было больше таких радостей. Ты в том возрасте, когда хочется много красивой одежды, косметики, украшений…
– Это не про меня, – лгу, потому что часто смотрю на витрины магазинов с одеждой и всякими безделушками. И хотя не совсем умею пользоваться косметикой, подбирать украшения, не понимаю, как правильно наряжаться, поскольку мама умерла слишком рано, все же, наверное, желание красивых нарядов у меня в крови, как у обычной юной девушки. – У меня все есть, – заверяю его.
Отец качает головой и плотно прикрывает веки, словно от боли. Затем виснет длительная тишина, после которой он больше не возвращается к этой теме.
– Иди поешь и ложись спать. Завтра опять на работу в кафе, – напоминает.
Целую его на прощание, желаю спокойной ночи и ухожу в душ. Мне хотелось скорее смыть с себя прикосновения и запах Соболева, который, казалось бы, внедрился в меня и ощущался везде. Этот запах не был противным, скорее наоборот приятным, и это раздражало, поскольку так не должно быть. Это неправильно. И вообще я просто хотела скорее забыть этот день, его прикосновения, темный взгляд, ту дрожь, которую во мне вызывал мужчина. Я хотела забыть все, но у меня не получалось ни на мгновение, потому что впервые испытывала подобные эмоции, желание, а также страх с примесью возбуждения. И это было так необъяснимо…
Подобные мысли преследовали меня все время, даже когда я принимала душ. Горячая вода не помогала, а, наоборот, только обостряла ощущения на коже, которая так и оставалась сверхчувствительной после прикосновений мужчины. Струи воды ласкали мое тело, а у меня в мыслях возникали картинки его губ и рук. Все было так остро, словно наяву, и он рядом продолжает меня трогать. Жадно, неистово, сильно…
От этих мыслей, воспоминаний и неожиданно нахлынувших чувств я вдруг ощутила слабость в ногах. Стенка кабинки, на которую я навалилась спиной, стала моим спасением, не позволяя упасть на пол. Я закрыла глаза, чтобы прийти в себя, взять над собой контроль, успокоиться… но только увидела обжигающий черный взгляд и косую ухмылку. Внизу живота появилось странное напряжение, между ног запульсировало. Мне было трудно понять, что со мной происходит, поскольку подобного я еще не испытывала. У меня на это никогда не было времени, хотя вечерами бывали наплывы и странные изменения в теле, которые ни к чему не приводили. А сейчас все только накалялось во мне и сбивало с толку… Настолько сильно.
Мои ладони скользнули вдоль по телу, невольно опустились вниз к развилке между бедер. Пальцы накрыли влажные складочки, прикоснулись к эпицентру напряжения, от которого мое тело прошибло сладким разрядом.
Я никогда себя не ласкала, никогда не играла с собой, но знала, что так можно. Знала, что так делают другие девушки. Алина рассказывала мне об этом, когда однажды спросила у меня про первый секс и я ответила, что у меня его никогда не было. Тогда она рассмеялась и посоветовала чаще играть с собой, чтобы радовать свой организм такими необходимыми разрядками. Я восприняла ее слова стыдливо и в мыслях зареклась не увлекаться подобным развратом! Хотя потом несколько раз задумывалась об этом просто ради любопытства.
А сегодня все произошло само собой. Я даже не думала, не планировала ничего делать, но после того, как мои пальцы оказались у меня между ног, всего несколько легкий круговых движений выбили меня из реальности. Я помню только фейерверк перед глазами, как взорвался мой мозг, а по телу прошлось тысяча маленьких иголочек. А когда очнулась, поняла, что уже не стою, а сижу на полу, и сердце гулко стучит в груди.
Мыслей о Соболеве больше не было. Он словно исчез из моей головы, а вместо недавнего напряжения пришел откат… неловкости и стыда. Так не должно быть… Но случилось.
Глава 6
Яна
Уснула я, на удивление, быстро. Больше не было глупых мыслей, темных, преследующих меня взглядов, мускатного запаха и повышенной чувствительности.
Утром меня ждал подъем в пять часов, стирка, уборка, еда. Затем мне нужно было помочь папе. К счастью, за последние три года он много работал над собой, развивая верхнюю часть тела, поэтому, если его посадить в кресло-каталку, он мог сам передвигаться по квартире, делать мелкую работу и ходить в уборную, специально обустроенную для него. Он сам ел, мыл посуду, мог что-то приготовить.