– А ты знаешь, что она и ее парень обманывали тебя и не выплачивали всей суммы, которую должны были? Они делили деньги между собой, а тебе отдавали мизер.
– Женя говорил, что будет высчитывать свою долю за риск, которому подвергался, но я не знала сколько… Я ни в чем их не виню, - добавляю, хотя было очень обидно. Ладно Женя, но Алина… Она знала мою ситуацию, и даже то, что я иногда голодала.
– А жаль! – бросает Соболев, поднимаясь на ноги медленно и направляясь ко мне. – В мире действует закон: если не ты, то тебя. Твой случай можно понять: ты была еще совсем малышкой, и за тебя некому было заступиться. Теперь все изменится… – звучит как-то двузначно.
Мужчина приближается ко мне вплотную. Его пах на уровне моего лица. Я пыталась не смотреть на него, опустить взгляд вниз, но это не помогало мне нисколечко. Я чувствовала его запах, силу, сумасшедшую энергию.
На несколько секунд виснет гробовая тишина, и никто ничего не говорит. Слышно только его тяжелое дыхание и мое бешеное сердцебиение. Затем рука Егора медленно вздымается, пальцы прикасаются к подбородку и приподнимают мое лицо, заставляя запрокинуть голову назад. Наши взгляды встречаются. Я до сих пор боюсь его до жути, и это так сильно ощущается.
– Не надо меня бояться, маленькая, – вдруг говорит. – Не обижу, даже если предашь, но… Я никогда не позволю тебе этого сделать.
Судорожно сглатываю и чувствую, как мое тело начинает бить мелкая дрожь. Не от страха, а от его присутствия. Но мужчина расценивает это по-своему. Он опускается возле меня на корточки, отпускает мой подбородок, но все равно остается значительно выше меня, и мне приходится слегка приподнимать голову.
– Будем приручать, – вдруг говорит, накрывая мою ладонь своей рукой. Сгребает мои пальцы и крепко захватывает, тянет на себя, к своему лицу. – Прикоснись, я не укушу, – заверяет, мягко улыбнувшись. Он оставляет мою ладонь на своей щеке и, не отрывая взгляда от моих глаз, ждет моей реакции.
Я чувствую, как моя челюсть отвисает вниз от неожиданного поворота событий. Рот приоткрывается. Я просто теряю над собой контроль и забываю о движениях, о своей мимике и прочем. Он точно дьявол во плоти! Никогда не чувствовала себя так странно и глупо одновременно!
– Видишь, ничего не произошло, – шепчет, отпуская мою руку, и моя ладонь остается прижатой к его щеке. Не так уже и страшно! Жесткая щетина колет пальцы, мужчина теплый… Я бы даже сказала, что горячий, действительно не кусается, не кричит, а просто выжидает и наблюдает. А в его глазах буря… Настоящий Армагеддон.
Мои пальцы невольно пришли в движение, погладили его кожу, и губы мужчины сжались в тонкую линию. На скулах заиграли желваки. Грудь начала вздыматься еще чаще. Сейчас он выглядел другим… Не опасным, моложе и не таким устрашающим, словно мое прикосновение открыло его душу… Настоящую сущность… Или ее часть…
Мне понравилась его реакция на меня, и я осмелела. Слегка наклонившись ближе к мужчине, скользнула пальцами по его скуле, подбородку и провела по губам. При этом все время следила за своими пальцами взглядом, окунувшись в странные ощущения, которые передавались мне через них и проникали в мое тело.
Из горла Егора неожиданно вырвался шипящий звук. Я застыла, а потом резко убрала руку с его лица. Наши взгляды вновь столкнулись. Теперь в его глазах бурлило нечто опасное, неудержимое, мрачное…
– Мне пора домой, – залепетала, выплывая из дымки наваждения. – У меня сел телефон, а дома меня ждут…
Соболев резко подрывается на ноги, отступает на шаг и поворачивается ко мне спиной. Но прежде, чем он это делает, замечаю большую выпуклость в области его ширинки. Мужчина возбудился, но сдерживал себя, и это успокаивало, потому что я слышала, что сдержанность не присуща ему. Он всегда получал желаемое немедленно. Привык так.
– Тебя отвезут домой. Завтра будь готова в шесть вечера. За тобой заедут, – следует хрипло, и я киваю, хотя он этого не видит. – А теперь уходи! Быстро! – как-то резко, и я оставляю комнату, выскакивая в коридор, словно ужаленная…
Глава 9
Яна
Домой меня привозят около девяти вечера. Я не иду к себе, а сразу направляюсь к Марье Ивановне. Мне было неловко из-за того, что я не сдержала своего обещания и не сходила в ресторан. Даже не знала, что теперь говорить женщине и как все объяснять. Чувствовала себя виноватой.