Я опускаю взгляд и чувствую, как мои щеки начинают пылать от стыда. Мне было неловко от того, что он все это подметил. Хотя это трудно не заметить. Моя жизнь протекает на самом низшем уровне. Удивительно, что он вообще обратил на меня внимание… Как бы хорошо я там ни пела!
– Это личное, – только лишь говорю, потому что он чужой человек для меня. Но поскольку это мой работодатель, то, возможно, нужны были какие-то объяснения. – Но могу заверить вас: деньги идут на стоящее дело. Для меня это важно…
– Важно, говоришь, – подмечает он, делая еще одну затяжку. – И сколько тебе надо?
– Много, – отвечаю еле слышно, но никаких точных цифр. Что-то мне не нравился его интерес к этой теме.
– Значит, тебе нужно много денег, и это важно, – раздумывает.
– Много и важно, но я не готова ради этого делать что-то постыдное, – добавляю, чтобы он знал: к его прежнему предложению возвращаться не стану.
Мужчина одаривает меня косой улыбкой, прекрасно понимая, о чем я, и, конечно, не оставляет этого без внимания.
– Мое предложение было проверкой и обычным личным интересом, чтобы распознать твою натуру и то, что ты из себя представляешь, – вдруг говорит он.
Я ничего на это не отвечаю, но меня беспокоит тема нашего разговора и то, как быстро начала разговаривать с этим мужчиной. В моей жизни, кроме отца, не было ни единого человека, которому бы доверяла, но я всегда хотела иметь такого. Еще недавно до жути боялась Соболева, а сегодня он уже располагал к себе. Я чувствовала его внимание, интерес, и это было настоящим, но все равно боялась ошибиться. Боялась открыться, а потом корить себя. Поэтому продолжала скрывать все личное и не пускала в душу, как бы он ни хотел туда пробраться.
– Не стоит закрываться от меня, – вдруг говорит Соболев, внимательно наблюдая за мной, словно прочитал мои мысли. – Я думал, мнимый страх мы побороли, ведь ты начала немного говорить со мной. Ты всегда можешь высказывать мне свое мнение. Я тебя не обижу, Яна. И теперь никому не дам в обиду. Помни об этом.
От его слов мое сердце в груди забилось сильнее. Было волнительно, странно и приятно одновременно. Я хотела спросить, почему он это делает, но у меня не хватило смелости. Я научилась его не бояться, но не полностью. Внутри еще был какой-то блок. Блок перед разницей в возрасте, нашим статусом и какими-то необъяснимыми ощущениями, возникающими во мне рядом с этим мужчиной.
– Мне пора домой, – решаюсь напомнить, чтобы прервать это странное напряжение вокруг.
– Тебя отвезут. А завтра я позвоню и сообщу насчет твоих выступлений. График урегулируется позже, но ты не всегда будешь петь в ресторане и для гостей.
Он уже говорил мне об этом, поэтому я не удивилась. Но, оказывается, не совсем поняла значение его слов, и позже это прояснится.
Меня отвезли домой в составе целой процессии из машин и охранников, которые вновь только напугали. В эту ночь я не спала и думала о том, правильно ли поступила, когда связалась с Соболевым. Легких денег не бывает, хотя они и манят, а слова и глаза могут быть обманчивы… Но я так хотела вернуть отцу возможность ходить! И если бы это было невозможным, я бы отступила, но сейчас, когда все решает операция и время, не могла отказаться от желаемого.
Уснула глубокой ночью и проснулась ближе к девяти. Отец иногда давал мне возможность дольше поспать. Жалел, тайком выключая будильник, и сам готовил завтрак. Он знал, что мне сегодня не нужно идти в кафе, поскольку я сразу сказала ему, что уволилась, и теперь больше времени буду проводить в ресторане. Он поддержал меня в моем решении, но предостерег об опасности в позднее время, ведь историю Алины уже знал.
Ближе к десяти ко мне вдруг неожиданно пришел Паша. Он извинился за вчерашний срыв и попросил меня прогуляться с ним, чтобы поговорить. Я согласилась, потому что парень мне нравился, и сама считала, что вторые шансы нужно давать. Сообщив отцу, что отлучусь на некоторое время, спустилась с Пашей вниз, и мы направились к нашей любимой набережной.