— Доброе утро, — поздоровался он со мной.
— Доброе, — удивленно ответила, совершенно не понимая, чтобы он мог забыть у меня дома столь рано утром.
— Помните меня? Доктор Давыдов Андрей Евгеньевич. Вы у нас делали ЭКО, Вера.
— Конечно, — ответила я. — Проходите.
Отошла вглубь небольшого коридора квартиры, врач зашёл следом, прикрыв дверь за собой.
— Вера, разговор будет очень серьёзный. Где можно присесть?
— В гостиной, — указала я рукой на комнату слева от нас.
Мужчина прошёл к дивану и сел. Он коротко глянул на меня, поправил манжеты на рубашке, а потом собрал руки в замок и заговорил:
— Простите, что так рано, но дело не терпит отлагательств. Вера, должен сообщить вам, что спустя четыре года выяснилось, что при проведении вашей процедуры ЭКО была допущена…ошибка.
Я заволновалась. Мне уже не нравилось начало разговора. Давыдов же продолжил:
— Дело в том, что эмбрион, который был подсажен, вам не принадлежал. Его, к моему большому сожалению, перепутали с чужим, что привело нас всех в неудобную, и даже патовую, ситуацию.
— То есть, вы хотите сказать, что мой сын вовсе не от того донора, про которого вы мне рассказывали?
— Да, Вера. Донором случайно оказался совершенно другой мужчина. Он хотел воспользоваться точно таким же экспериментальным эмбрионом, как и ваш. Только другим. Сотрудники лаборатории перепутали пробирки. Ваш — погиб, а второй попал к вам.
— Так, и что? — сузила глаза.
Доктор немного помялся, поправил галстук, который и без того выглядел идеально, и ответил:
— Мужчина, что стал по факту отцом вашего ребёнка, обнаружил ошибку. И теперь он требует права на мальчика.
У меня внутри всё рухнуло в этот момент. Пальцы в миг заледенели.
— Как это — требует права? Он ему никто, просто донор. Ведь он подписывал об этом документы. Как этот донор узнал, что ребёнка выносила и родила именно я? Ведь вы обещали мне конфиденциальность. Вы что — раскрыли ему мои данные? Вы хотите, чтобы я в суд на вас подала за это?
— Вера, успокойтесь, пожалуйста. И дослушайте. Простите. У меня не было выбора. Этот мужчина — очень влиятельный, он сам откуда-то достал эти данные. Я лишь подтвердил, что вышла ошибка. Он не донор. Тоже пациент, как и вы. Этот человек хотел оплодотворить суррогатную мать. Он знает о том, что у вас оказался его эмбрион.
Это что ещё за мужчина такой, у которого столь длинные руки, что даже к доктору в картотеку смог залезть? Или Давыдов попросту блефует. Не хочет говорить, что сам информацию и предоставил.
— Значит, так, — встала я на ноги и сложила руки на груди. — Я ничего не знаю. Богдан — мой сын, и я никому его не отдам, даже если выяснится, что его донор — сам президент. Ваша ошибка — вот и разбирайтесь с ней сами. А меня оставьте, пожалуйста, в покое. Ему нужен сын — так пусть сделает ещё одного. Мужчине это явно проще, чем выносить и родить другого мне. Я могу вообще больше не иметь детей. Вы ведь знаете, почему я делала ЭКО без мужа.
— Да, знаю, — почесал макушку врач. — Вера, вы правы. Но я тоже оказался в этой ситуации по вине всего одной ошибки. Роковая случайность. Поймите, этот мужчина… Он вас всё равно не оставит в покое. Этот ребёнок был очень важен для него. Он не сможет родить другого такого же.
— Почему это?
Теперь уже встал Давыдов и нервно заходил по комнате.
— Вы не всё знаете. Эти материалы были для вас засекречены. Разработки только начинают получать практику. Этот эмбрион…не обычный ребёнок. Он — клон. Погибшего сына этого донора. Другого такого уже не сделать. И поэтому он намерен отобрать Богдана. Это его сын, а не ваш.
— Что? Клон? Вы серьёзно? — брови поползли наверх.
Да нет, такого быть не может! Фантастика какая-то.
— Да. Медицина уже вышла на новый уровень. Я ведь говорил, что эмбрион экспериментальный. Вы стали частью этого эксперимента, и должны были выносить клона, только другого. Но к вам попал сын этого мужчины. Понимаете, мальчик…болел. Его было уже не спасти. И тогда его отец обратился в наш центр, чтобы мы сделали клона ребёнка.
Господи, на самом деле история ужасная… Очень печально. Но выходит…
— И мой эмбрион, он тоже..?
— Да, он тоже был клоном. Пробирки перепутали. А вы родили чужого сына. Если донор обратится в суд, вероятно, вы проиграете, потому что мужчина, как я уже ранее сказал, весьма и весьма влиятельный. Биологически вы Богдану не мать, выносили его и воспитали, но вы ему…чужая. Лучше по-хорошему пойти донору навстречу, потому что по результату теста ДНК, он будет отцом на все возможные проценты. И всё равно его заберёт. Поверьте мне как врачу, я знаю, что говорю.