— Вы мышей боитесь? — на всякий случай спросил.
— Что?
— Мышей, спрашиваю, боитесь?
— А… они здесь есть? — рот девушки округлился, а в глазах заметался страх.
— Ну, это смотря, что вы им предложите поесть…
Агата прошла к холодильнику, открыла — пусто, если не считать пары бутылок минералки. Затем распахнула дверцу одного из шкафчиков.
— Да, негусто, — состроила печальную рожицу.
Вопрос, вертевшийся на языке, всё-таки соскользнул:
— Может, лучше было остаться там, на Парке Культуры? У вас там родственники?
— Мама и отец. — Агата вздохнула и, оглядев себя, стянула туфли, сразу став гораздо ниже ростом. — Устала… — Затем пояснила: — Я не могу там жить, не могу. Я лучше переночую здесь, а завтра вызову такси и куплю необходимое.
— Если хотите, то я могу привезти все что вам нужно или отвезти вас куда-нибудь.
— Спасибо, Николай, но у вас наверняка своих дел полно. Вы ведь водитель моего жениха? Я не могу отрывать вас от работы, да и Феликс сам может позаботиться обо мне.
Действительно, что я лезу не в свои дела? Довёз дамочку до дома, камин растопил, и все. Меня, в конце концов, дома ждёт жена.
— Хорошо, тогда я пойду. — Уже стоя в дверях, обернулся: — Вам бы камеру видеонаблюдения поставить.
Она кивнула, помахала рукой, словно желая поскорее остаться одна.
Ночной воздух обдал лицо холодом. Я поднял воротник куртки, втянул голову в плечи. Впереди еще вся ночь — надо ехать обратно к ночному клубу и дожидаться именинника.
Глава 7
В клуб заходить не стал — успел и поесть, и на их веселье насмотреться. Пока сидел, откинувшись в удобном кресле авто, никак не мог выкинуть из головы мысли о невесте Феликса. Странная девушка, такая непохожая на всех остальных, которых довелось увидеть сегодня в клубе. Вроде такая знаменитая, можно сказать — звезда, а ведёт себя, словно только вернулась не из Милана, а из какого-то Ухудрищенка. И красивая до невозможности, аж глаза ломит, но словно не осознаёт этого. Никакого самодовольства, снобизма, самолюбования. Да она и телефон-то вытащила из сумочки, только чтобы узнать адрес.
Мысли переметнулись к Феликсу. Когда-то он казался мне почти своим парнем. Три раза в неделю боксировали с ним на ринге, перекидывались фразами. Думал, что обыкновенный парень, а он оказался мажорчиком. Вон, днюху какую закатил, барин! И бухла залейся, стейки из мраморной говядины из самой Альберты, бабы увиваются, как лозы винограда. Да еще невеста зашибись! Интересно, поедет он после вечеринки к Агате? Может, поэтому она хотела уединиться в доме подальше от родительского надзора?
Телефон задребезжал в кармане. Кира. Уже третий раз. Ну почему не лечь спать?
Капризный голос резанул по нервам:
— Коль, ну что ты там завис? Весело, да? Поэтому не отвечал на мои звонки?
— Кир, прости, был занят.
— Она блондинка или брюнетка?
— Ни то, ни это.
— Рыжая, что ли? — жена усмехнулась.
— Кир, ты сейчас это серьёзно? — я уже был на взводе. Лучше бы оставил телефон тренькать в кармане. — Я на работе. Понимаешь? На ра-бо-те.
— И ты думаешь, что поэтому можешь на меня кричать?
— Да не кричу я на тебя, — чуть снизил тон. — Я сижу в машине и жду, когда шеф выйдет с гулянки. Что ты там себе надумала? Отвезу его и вернусь домой, ложись спать.
Кира, не попрощавшись, отключилась. У меня на душе стало муторно, словно я разрывался на части: с одной стороны — жена, хоть и с придурью, но своя, любимая, с другой — шеф и деньги, которые нужны позарез. Хорошо, что Феликс позвонил мне спустя всего полчаса — был готов уезжать.
Язык Рощина заплетался, фоном шёл шум — музыка, визг, звяканье стекла.
Подъехав к входу, я мысленно просчитывал, сколько займет времени смотаться к тому самому особняку в пригороде и добраться до дома.
Наконец, Феликс вывалился из дверей. Его поддерживали два амбала, за ними, слегка покачиваясь, следовали какие-то две сомнительного рода деятельности девицы.
— Коля! — гаркнул он так, что я его услышал с поднятыми окнами. — Карету сюда!
Я мигом выскочил, распахнул заднюю дверцу. Амбалы запихнули именинника на заднее сиденье и, к моему изумлению, эти девицы запрыгнули следом.
— Вези домой!
Я завёл двигатель, бросил взгляд в зеркало: девицы лапали Рощина. Услышал звук расстегиваемой молнии, какое-то копошение, а затем причмокивание.
— Ох, о-о, — ему явно нравилось то, что с ним там творили.
Чёрт побери, завтра обязательно надо протереть все сиденья дезсредством.